— Задерживается что-то Павел Тимофеевич, — заметил я. — Они с Беспаловой планировали сегодня прием.

— Пытаются распределить по важности темы на завтра, — предположил Шелагин-младший. — Сдерживающего фактора в лице императора нет, вот и затягивается. Но я не думаю, что прием отменят. Для него есть сразу несколько серьезных причин.

— Нам бы поблизости от дворца оказаться примерно через полчаса, — намекнул я.

— Выезжаем немедленно, — предложил Шелагин, сразу сообразивший, что я собираюсь туда не просто так. — Кто с кем встретится?

— Живетьева с императором. Во всяком случае постарается до него добраться.

— У нас есть шансы выступить спасителями императора? — хмыкнул Шелагин.

— Против Живетьевой? Пусть уж они сами как-нибудь спасаются, без нас.

Взяли мы одну из машин охраны, чтобы не сильно обращать на себя внимание. Охрана тоже, к сожалению, шла в комплекте, хотя мы прекрасно обошлись бы без нее. Нам даже на дворцовую площадь выезжать необязательно. Можно остановиться на одной из ближайших улочек — сигнал достигать будет. Но я все равно предложил проехать через площадь, очень уж интересно было, как Арина Ивановна попадет во дворец.

Ко дворцу наша и живетьевская машины приближались с противоположных сторон. Старушка подъехала к главным воротам и, когда их перед ней не распахнули, просто выбила их магией, после чего выскочила из машины и с прытью, более подходящей девчонке-подростку, чем возрастной главе клана, рванула внутрь дворца. Охранники ей не препятствовали, они даже сигнал подать не успели, перед тем как Живетьева их отключила. Вот и все противостояние подготовленного мага и опытного целителя

Глава 29

Живетьева пинком распахнула узорные двойные двери, от чего створки ненадолго покачались на перекошенных петлях, а потом все же полетели на пол с громким звоном. А ведь они были усилены магией: как двери, так и само здание и места их соединений. Живетьева невозмутимо прошлась по упавшим створкам и исчезла внутри дворца.

— Мы так и будем сидеть и ничего не делать? — занервничал Шелагин.

— Хотите прилечь рядом с охранниками? — повернулся я к нему. — Не уверен, что конкретно вас она не прибьет до смерти. Потом скажет — в состоянии аффекта, и ей за это ничего не будет. Берите пример с охраны. Они трезво оценивают свои силы и не рвутся спасать императора.

— Да я даже не понял, как она этих-то вынесла, — принялся оправдываться один из охранников. — А император — сильнейший маг нашей страны. Уж его наверняка такими приемчиками не взять.

— Отцу надо позвонить, — спохватился Шелагин. — А то выскочит прямо под удар.

— Позвоните, — согласился я, хотя уже понимал, что конечная цель Живетьевой не Совет, а сокровищница. Поди, рассчитывала найти свои вещи именно там.

Тем временем Шелагин-младший дозвонился до старшего.

— Отец, во дворец прошла Живетьева. Она явно не в себе. Выносит все по дороге: и двери, и охранников. Илья считает, что мы ничего ей не противопоставим.

— Спросите, на нем ли жилетка, — спохватился я. — С ней есть шансы не попасть под удар.

— Есть, — сообщил мне Шелагин-младший сразу же: видно, старший услышал мой вопрос и ответил на него. — Да не полезем мы во дворец не волнуйся. Главное, сам не подставься.

— Жилетка только от целительских заклинаний убережет, — напомнил я. — Двери старушка точно не ими вышибала.

Хотя кто ее знает? С такой изобретательностью она могла что угодно для уничтожения приспособить. Может, там какое-нибудь хитрое заклинание старения используется? В отношении Живетьевой лучше перебдеть, чем разгребать неучтенные последствия. Я спохватился и набрал Зимина:

— Иннокентий Петрович, мы находимся у дворца и сейчас были свидетелем сцены, позволяющей предположить, что у главы гильдии целителей что-то случилось с головой. Она ворвалась во дворец и все разрушает. Честно говоря, я не рискнул бы перед ней помаячить.

— Честно говоря, я тоже не рискнул бы, — невесело хохотнул Зимин. — Если вы, Илья, думаете, что у нас есть какая-то процедура по успокоению сошедшего с ума целителя, то я вас разочарую. Таковой нет.

— Жаль, я как раз на это рассчитывал. Очень уж устрашающе выглядела госпожа Живетьева. Я бы на поединок с ней не рискнул выйти.

— И правильно. Илья, отправьте мне видео, как госпожа Живетьева прорывалась во дворец, потому что процедура по смещению главы Гильдии у нас имеется.

На площади уже начали скапливаться зеваки, активно снимающие на телефон разрушения. Но делающие это издалека, чтобы успеть удрать, если опасность повернется к ним лицом. Наверняка уже на новостных сайтах появились первые короткие заметки. Но Живетьеву такой ерундой не пробить. Она если и обратит внимание, то лишь для того, чтобы внести репортеров в черный список, общий для всех целителей. Официально его, разумеется, не было, но я был уверен, что он существует. Чтобы Живетьева не заметила такого рычага давления? Быть того не может.

Продвижение Живетьевой замедлилось из-за необходимости преодолевать решетки и активные защитные заклинания. А императору наконец-то донесли, что ему бросили вызов в собственном дворце. Он удивился, но не испугался и пошел сам навстречу возможной опасности. Не иначе как рассчитывая, что реликвия его прикроет. Встретились сообщники быстро.

— Арина Ивановна, ты что творишь? — мягко посетовал император.

Так мягко, что удивился не только я, но и Живетьева. Впрочем, в себя она пришла быстро.

— Я творю? Константин Николаевич, ты обнаглел донельзя. Сколько раз я тебе спускала выверты? И не сосчитать. Но сегодня так не будет. Лично получу компенсацию за все. Вот скажи, сволочь, зачем тебе мои вазы?

— Какие вазы, Арина Ивановна, о чем ты? — опешил император.

— Памятные. А то ты не знаешь Костенька.

Мне даже неловко стало. Кажется, я лишил Живетьеву чего-то очень важного не в плане денег, а в плане эмоций.

— Арина Ивановна, давай-ка не говори загадками. Что за вазы?

— На память остались от первого уничтоженного нами княжеского семейства, — пробурчал она. — Я всегда на них смотрела и понимала, что нет для меня ничего невозможного. Любой цели могу достигнуть, если приложить достаточно усилий.

А нет, неловкость сама собой испарились. Вазы для нее оказались вариантом развешанных по стенам вражьих голов.

— Так, может, это намек на то, что в этот раз ты цель поставила неправильную,