Занятие отвлекло меня от результатов теста на пару часов, но, стоило мне выйти из аудитории, поток мыслей вернулся в прежнее русло. Я стояла на автобусной остановке и была так занята собой, что не заметила, как рядом остановилась машина. Пока Лео не открыл окно и не заговорил, я его даже не видела.

– Прыгай! – сказал он. – Подброшу тебя до дома.

– Нет, не стоит, это очень далеко.

– Пожалуйста, – сказал он. – Мне будет приятно.

Отказываться было невежливо.

Первые несколько минут я просто сидела и смотрела на лобовое стекло, замечая, что он время от времени поглядывает на меня, когда мы стоим на светофоре.

– Так ты скажешь мне, Тесс, в чем дело? – наконец спросил он. – Ты сама не своя, где твое искрометное веселье?

– Это долгая история, – ответила я.

– Почему бы тебе ее не рассказать?

Это было похоже на домашнее задание. Сначала я подумала, что нет, ни за что. А потом: а что я, в общем-то, теряю? Ехать нам минут тридцать, не будем же мы все это время сидеть в тишине. И рассказала, как моя мама умерла от рака. И как я боялась, что это наследственное. Как применила все возможные средства, чтобы добиться проведения теста. И как теперь жалею о том, что все-таки добилась своего.

– Но ведь рака у тебя нет? – спросил Лео. И голос у него был мягкий и вкрадчивый, точно как у Энтони Хопкинса. Не в «Молчании ягнят», а в «Стране теней», конечно.

– Нет, – ответила я. – Но высок риск, что он у меня рано или поздно разовьется.

Было облегчением сказать это вслух умному и внимательному человеку, особенно после того, как от Шона никакой поддержки я не получила.

– Есть меры, которые помогут предотвратить его, но они довольно жесткие, и я не могу перестать об этом думать.

– А тебе нужно принимать решение срочно?

– Нет, но я не смогу перестать об этом думать, пока не приму решение. Такая уж у меня натура.

Несколько километров мы ехали молча. Потом, когда мы подъехали к моему дому, он остановил машину, выключил двигатель и повернулся ко мне, серьезно глядя в глаза.

– На моем рабочем столе, – сказал он, – есть лоток с надписью «Входящие», лоток с надписью «Исходящие» и еще один с надписью «Текущие». И когда у меня появляется документ, с которым я не знаю что делать, я кладу его в «Текущие». И все, я с ним уже что-то сделал, понимаешь?

Он всегда объяснял что-то, начиная издалека. Сначала думаешь, что он просто выдает тебе какую-то информацию, но потом видишь, что все это – метафора.

– То есть вы считаете, что я сейчас могу принять решение ничего по этому поводу пока не решать? – уточнила я.

Он радостно улыбнулся. И я подумала: интересно, как ему удается поддерживать щетину всегда одной и той же длины? Это точно была не «вечерняя щетина». Он явно брился раз в два-три дня. Если так и в неделе семь дней, то к четвергу она должна быть немного другой длины. Или, может быть, он брился только раз в неделю – утром в понедельник? Тогда все ясно.

Я поняла, что смотрю на его рот.

– А почему ты никогда не пишешь вот об этом? – мягко спросил он.

– Но это слишком личное, – ответила я, вдруг осознавая, что физически нахожусь к нему ближе, чем когда бы то ни было до этого.

Из дома доносились звуки синтезатора. Хоуп успела подобрать на слух модную песню, которую крутили по всем радиостанциям.

– Грэм Грин говорил, что у писателя в сердце кусочек льда, – сказал Лео. – Как думаешь, почему?

– Потому что писатели на все смотрят отстраненно, со стороны? – предположила я.

– Точно! Писатель во всем происходящем видит материал.

Его взгляд задержался на моих глазах еще на секунду, и на мгновение мне показалось, что он сейчас меня поцелует, но он наклонился через меня и открыл пассажирскую дверь. Выпустив меня из машины, он уехал, не сказав больше ни слова.

«Да не мог он хотеть меня поцеловать!» – говорила я себе ошарашенная, стоя на тротуаре. Он был женат. Его жена работала в университете. Но внутри меня все дрожало, и его голос отдавался у меня в голове все время, пока я уговаривала Хоуп перестать играть и лечь спать.

Я села за компьютер. Лео дал нам задание написать что-нибудь на тему «отпуск».

Я вспомнила самый лучший отпуск, который мы провели всей семьей. Это было летом 1995 года. По иронии судьбы, именно в этом году был открыт ген BRCA 2. Помню, что это было невероятно счастливое время. Хоуп была совсем крошкой, в доме было просторно, потому что старшие братья уже съехали от родителей. Я отлично сдала итоговые экзамены средней школы. А мама закончила курс химиотерапии. И вот папа на радостях купил нам путевку на Тенерифе. Там он выиграл кубок за лучшее выступление в конкурсе талантов, спев песню Элвиса Пресли, а мама купила расписную сувенирную тарелку. И кубок, и тарелка с тех пор стояли рядом на нашей кухонной полке. И все это время где-то в глубинах лаборатории продолжали работать ученые в белых халатах, окруженные пипетками и пробирками, они приближались к открытию того, что станет причиной несчастья всей нашей семьи. Хотя, конечно, ученые в наших несчастьях совершенно не виноваты.

Я описывала семью, отдыхающую возле бассейна на Канарах. Было что-то успокаивающее в том, что я представляла себя на месте мамы. Вот она лежит в своем сплошном купальнике с искусственными вкладышами на месте груди, смотрит на безоблачное синее небо. Я даже не знала, будет ли это стихотворение или проза, но решила, что назову свое творение «Сегодня – первый день твоей новой жизни».

На следующем занятии я сильно нервничала, зачитывая свою домашнюю работу, потому что мне было важно, как ее воспримут.

Когда я закончила, в классе воцарилась долгая тишина.

Наконец Лео сказал:

– Вот так звучит желание читателя узнать, что же будет дальше. И это сильно отличается от желания не знать об этом ничего, – тайком подмигнул он мне, одновременно кивнув в сторону Дерека.

2007 г.

ГУС

Когда в жизни все хорошо, не стоит испытывать судьбу и пытаться сделать все еще лучше.

Появление нашей второй дочери оказалось не таким легким и прекрасным, как это было с Флорой. Во время беременности у Шарлотты был жуткий токсикоз, притом ребенок родился позже срока, сбив нам весь график.

Шарлотта хотела вернуться к работе сразу же после родов. А я на работе выпросил себе месяц больничного по уходу за ребенком в счет отпуска. Мы заранее решили, что, раз я буду дома месяц, Кася сможет на это время съездить к родителям в Польшу. Предполагаемая дата родов совпадала с началом работы детского сада Флоры, так что все складывалось как нельзя лучше. Нам и в голову не приходило, что малышка может не вписаться в наше тщательно продуманное расписание.