Тело выгибает, крылья выпрастываются из-под меня и лихорадочно хлопают в такт затихающим волнам удовольствия. Дыхание Элора чувствуется особенно остро, но я…

Меня дёргает, словно струна внутри лопается, под рёбрами сжимает, в животе дрожит. Слёзы затмевают всё. Эмоции — как цунами. И до дрожи хочется плакать. Просто рыдать. С криком. Навзрыд. Мне не плохо сейчас, это не горе. Это просто невыносимое какое-то напряжение.

«Не плакать. Не смей плакать!» — стиснув зубы, я судорожно пытаюсь восстановить дыхание. Телекинезом держу слёзы, чтобы они не выплеснулись из глаз.

«Мы тебя спасать торопимся, а ты тут развлекаешься! — доносится до меня голос Жаждущего. — Если бы зна…»

Его ворчание обрывается. Наверное, Многоликая осадила.

Не дыша, я сбрасываю слёзы телекинезом и сажусь. Не смотрю на устроившегося между моих ног Элора.

— Ри…

Вскидываю руку, приказывая ему молчать. Подтягиваю ослабевшую ногу, чтобы развернуться, чтобы больше Элор не оставался между моих ног. Быстро встаю.

Внутри всё трясётся. Слёзы я убрала, но они пытаются вырваться изнутри. Всё во мне дрожит, словно детали разбалансированного голема.

Но несмотря на это ощущение внутреннего разрушения, походка моя быстра и тверда.

Нырнув в ванную комнату, захлопываю дверь.

Здесь позволяю себе дышать — судорожно. Позволяю кусать губы. Метаться. Махать на пылающее, искажённое лицо — оно всё перекосилось в преддверии плача, вырваться которому я не даю. Но мне не хватает сил управлять мимическими мышцами.

Мне удаётся только не зарыдать от чего-то непонятного, жгучего, разрывающего меня изнутри.

Разноцветные дирижабли заполняют голубое небо над прилегающей к дворцу территорией. Трепещут на ветру флаги с родовыми гербами, в свете утреннего солнца сверкают натянутые тросы и металлические украшения пассажирских гондол, огромные баллоны щерятся нарисованными клыками, рассекают потоки воздуха начищенными до блеска стабилизаторами.

Слаженный подлёт громадин напоминает атаку, а шелест ветра в кустах — нарастающий рык. Слишком сильно. Моё сердце колотится всё чаще, клыки, когти и чешуя норовят вырваться, хотя агрессию ментально я не улавливаю, лишь волнение и ожидание.

Просто вид подлетающих оскаленных пастей, пусть даже нарисованных, пробуждает драконьи инстинкты.

Этот инстинкт опасности помогает не думать.

Ни о полном провале моего плана отвадить Элора своей холодностью.

Ни о том, что целых полчаса я не могла успокоиться. Меня то трясло, то снова лились слёзы. Желание забиться в гардеробную и укутаться мехом накатывало тёмной удушающей волной, но не хватало смелости выйти. Я была парализована чувствами, могла только просить оставить меня в покое, но не решалась телепортироваться, покинуть условно безопасное место. Это было страшно. А Элор… Элор стучал в дверь, скрёбся когтями, встревоженно просил выйти, спрашивал, не нужна ли его помощь.

Спасибо, помог!

И вроде понимаю, что ничего страшного не случилось, — подумаешь, удовольствие получила, можно сказать, использовала Элора для собственного удовлетворения! — но до сих пор стоит вспомнить — и внутри всё трясётся. Дрожит. Странно вибрирует. Тело зудит от желания убежать. Желание мчаться прочь полыхает в мышцах.

Это…

Ощущения с Элором оказались слишком неожиданными.

И не входили в мои планы.

Непонятно, что с этим теперь делать.

Точнее, понятно, что для движения в прежнем направлении (чтобы не оказаться в брачном месте раньше времени и не сгореть со стыда за истерику) нужно повернуть всё так, будто я не против получать удовольствие, просто… просто…

Просто ужасно не хочется (тоже до дрожи!) отвечать на вопрос Элора, которым он встретил меня при выходе из ванной: «Это первый раз у тебя было?»

Даже не вопрос. Интонации были слишком уверенными, словно Элор спросил из вежливости или как повод развить тему. Взгляд при этом был таким сочувствующим. И это тоже бесит!

А пугает то, что моя ярость… какая-то пустая, не такая жгучая, как прежде, словно в момент разрядки часть её топлива сгорела, и теперь гневу «не хватает температуры»… Вроде радоваться надо, что эмоции снизили градус, но это не моя заслуга. Это не я проявила волю, не я справилась с чувствами, как положено менталисту, а… а…

— Не скрипи зубками, иначе решат, что мы их съесть хотим. — Элор обхватывает меня за талию.

Благодаря связи с защитными чарами я ощущаю, как дирижабли начинают пересекать первую линию обороны дворца. Пальцы Элора напрягаются. Наверняка его инстинкты тоже требуют остановить этот «налёт», готовиться к атаке, но он лишь крепче прижимает меня к себе. Я стараюсь не дышать, чтобы не уловить его запах.

К сожалению, все подолы платьев из-за просьбы об удобстве недостаточно широки, чтобы держать Элора на расстоянии, поэтому горячая рука прочно, по-хозяйски обосновывается на талии. А потом нагло скользит вверх к открытой спине. Осторожные, жгучие прикосновения пальцев напоминают о том, как Элор изучал меня…

«Ничего особенного, это просто опыт. Ничего особенного», — сердито (поверхностно сердито) напоминаю себе.

На самом деле мне неловко. Просто неловко. И желание Элора поговорить о случившемся (он тогда, на пороге ванной, поймал меня за руку, пытался поймать взгляд, гладил ладонь: «Ты хочешь это обсудить? Давай поговорим…») неловкость только усиливает, хотя ну чего я не знаю об интимной жизни существ? Я заглядывала в чужие сознания ещё в родном замке, ловила ощущения и воспоминания Халэнна о его похождениях. Сколько я всего в борделе видела! И Дарион…

А с Элором это словно… первый раз, словно по оголённым нервам.

Я не хотела, не хочу и не собираюсь всерьёз с ним это всё обсуждать. И когда он держал меня за руку и ловил взгляд…

Руки Элора обжигали, это прикосновение кожей к коже будило миражи чувственных ощущений, делало меня настолько уязвимой, слабой, что самой жутко. Срочно нужно было успокоиться, а для этого надо оказаться подальше от Элора, не попадать под прицел его пытливого взгляда, не попадаться под трепетные касания его рук.

И я видела только один способ отправить его прочь — ревность.

— Хватит об этом, — отчеканила я. — Доставил удовольствие, показал себя мастером — и хватит об этом: у нас много дел. Если тебе нечем заняться, прими работу Лина. Или мне самой сходить с ним пообщаться?

Полыхнуло жёстким запахом раскалённого металла. Поджав губы, Элор мгновение прожигал меня взглядом, а потом всё же выдавил:

— Хорошо, — и направился к двери.

Внешне (надеюсь) я в этот момент была холодна и собрана, но внутри… Внутри был полный сумбур: меня лишили контроля над собственным телом!