Денис медленно наступал, продолжая протягивать руку.

– Ничего плохого не случится, обещаю. Мне вы можете верить.

– Верить тебе? – Профессорша скептически поджала губы. – Да в системе координации никому нельзя верить.

– Мне – можно, – заверил Денис.

Сампи остановилась в нерешительности. Деваться ей было некуда: либо отказ от сделки и обнуление, либо рукопожатие с нумератом-нарушителем.

Она наконец решилась.

– Хорошо. Твоя взяла. – Сампи протянула руку и боязливо прикоснулась к чёрной руке Дениса.

Тот рывком схватил её ладонь и сжал ледяной хваткой. Рукопожатие получилось крепким. Денис и Сампи уставились друг другу в глаза. Взгляд профессорши сочился ненавистью и презрением.

– Признаю, ты заставил себя уважать, нумерат, – процедила Сампи. – Но это тебя не спасёт. Отпусти. Думаю, мы скрепили сделку.

Профессорша попыталась высвободить руку, но Денис только сильнее сжал пальцы. Сомкнувшиеся ладони окутал смоляной туман. Увидев его, Сампи нахмурилась.

– Что это? Неужели… – Она оцепенела, а потом снова попыталась вырвать руку. – Отпусти! Отпусти меня!

Денис держал ладонь Сампи крепко и отпускать не планировал.

– Скажите, профессор, вы уничтожили всех координаторов или кто-то ещё остался? – спросил он.

Сампи вырывалась, но отвечала чёткой скороговоркой, как на допросе, причём без малейшего акцента:

– Остался консул. Только он. Его я убрать не успела. Он сбежал и скрывается неизвестно где. Гончие идут по следу, но пока не нашли его. Он, как и ты, закрыл метку браслетом.

Денис удовлетворённо кивнул: Длань правды работала на «отлично».

Затем задал следующий вопрос:

– Кто отбирает координаторов для службы?

Ответ Сампи опять прозвучал отчётливо и спешно, словно профессор стремилась поскорей выложить правду и освободить себя от её тяжести:

– Я не знаю. К нам, как и к легионерам, приходит связной, но не Пифагор. У него совсем другие полномочия и вес в системе координации. Он управляет осью.

– Какой осью?

– Осью координат.

– А где она находится?

– Я не знаю. Я её никогда не видела. Это не в моей компетенции. Система координации – иерархия, пирамида, и я не ведаю, кто сидит на самом верху. Координаторы находятся в середине, мы – не главные. Не главные!

– Кто создал систему?

– Я не знаю, я только исполнитель. Я ничего не знаю, не знаю!

Денис желал бы докопаться до сути, но в пылу раскрытия правды почти забыл про изначальную цель рукопожатия – сделку и решение уравнения. Жажда узнать всё и сразу туманом застелила его ум.

Денис мотнул головой, приходя в себя. Профессор Сампи безрезультатно пыталась освободить ладонь.

– Сделка, профессор, сделка, – напомнил он даже больше самому себе, чем Сампи. – Итак, я продиктую, что вам нужно сделать. Сначала вы корректируете Кодекс и приводите его в изначальный вид. Затем распускаете легионеров, что в данный момент рушат ваш цех. Двойников ведь больше нет, соответственно, система накренится, если легионеры не вернутся домой. Далее вы восстанавливаете Пифагора в должности. Тут у вас выбора нет. После чего вы перезагружаете систему и работаете дальше, как обычно. Только без вашего любимого обнулительства. Ну и набираете новых легионеров. Думаю, всё. Если вы согласитесь, то условия союза нарушить не сможете.

Сампи оставила попытки выдернуть руку и негромко спросила:

– А что взамен?

– Взамен мы уйдём. Оставим вас в покое.

– Хм, какой неравноценный обмен. – Она помолчала. – Хорошо. Я отпускаю всех домой. Но не думай, что так просто от меня избавишься. Я вернусь, когда ты будешь слаб. Появлюсь у тебя за спиной, ты и не заметишь. Даже тень тебя не спасёт.

– Это значит – да? – спокойно уточнил Денис.

– Да, – кивнула Сампи и взглядом указала на его чёрную руку. – Думаю, ты понимаешь, что Длань правды не даст мне солгать, поэтому повторюсь ещё раз: жди меня, нумерат Я приду, когда ты будешь слаб. Я уничтожу тебя чужими руками, в этом мне нет равных… Я ясно выражаюсь?

– Ясно. – Денис разжал пальцы и выпустил мокрую от пота ладонь профессорши.

Сампи тут же отпрянула от него, как от чудовища.

– Мерзость… – зашипела она. – Ненавижу тебя, ненавижу… Ты пошёл на сделку с темнотой, чтобы разрушить систему. Она убьёт тебя, убьёт! И я буду хохотать на твоей могиле, нумерат. Хохотать от счастья!

Внезапно стена, увешанная наградами хирурга, задрожала. Дипломы и грамоты в рамках ворохом обрушились на пол, как перезревшие плоды с дерева. Эхо грохота прокатилось по кабинету.

Сквозь серое оголившееся полотно стены шагнул Пифагор, за ним вошла Вика. Под их подошвами заскрипели осколки стекла.

– Нуль… – выдохнула профессорша.

– Здравствуйте, профессор Сампи, – холодно поздоровался Пифагор. – Предлагаю забыть наши прошлые разногласия и начать сначала. Как вам? – Он не ждал от Сампи ответа, поэтому сразу же повернулся к Денису: – Вы решили моё уравнение, спасибо. А теперь вам необходимо покинуть это место. Иначе – обнуление.

– Обнуление? – оторопел Денис, не веря ушам: он только что решил сложнейшее уравнение, а зарвавшийся старик угрожает ему обнулением!

– Не забывай, нумерат: я есть нуль. Ты меня никогда не постигнешь. Ну, а остальное ты знаешь.

– Знаю что? – Денис насупился, затаив обиду на Пифагора.

– Истина не выбирает чью-либо сторону, она и есть – равновесие. Но, кажется, я повторяюсь, а это мне несвойственно. Не заставляй меня озвучивать слова угрозы, напоминая об обнулении. Я могу приступить к нему незамедлительно.

Вика подхватила Дениса за локоть и повела к двери.

– Пошли, пошли, Тимошин… И без того кровью истекаешь. Чего ты с нулём споришь, я не пойму? Ведь мы выиграли. И при этом выжили.

Не успели они дойти до двери, как та распахнулась, и в помещение влетел переполошённый хирург.

– Профессор Сампи! Нам пришло сообщение! Возможно, это какой-то код, поэтому я сразу к вам.

– Какое ещё сообщение? – уставилась на него профессорша. Лицо её посерело и выглядело бесконечно уставшим. Под глазами залегли темные круги, да и морщин прибавилось.

– Эм… оно… оно весьма загадочно.

– Да читай уже! – рыкнула Сампи.

– Эм… – Хирург прочистил горло и зачитал то, что было написано у него на обрывке листка: – Шах и мат. И подпись: гроссмейстер Тимошин.

Вика не сдержалась и захохотала во весь голос. Звонко и заливисто. Кажется, последний раз она смеялась так ещё в начальной школе.

– Ну, Макаров! – Вика давила в себе безудержный смех. – Ну, даёт!