— Что вы собирались с ней делать? — Самаэль схватил Клода за шею, прижимая его голову к дереву, заставляя смотреть в глаза. — Что вы сделали с остальными похищенными людьми? Я знаю, что это ваших рук дело.

Дворецкий с усилием сглотнул, но отвечать на вопросы не спешил. Он вообще чувствовал себя паршиво. Будь у Клода душа, она, наверное, болела бы вместе с его двумя сердцами. Он скосил глаза в сторону — туда, где ангелы бросили других созданий, предварительно не дав им ни одной возможности вернуться к жизни. После он взглянул на беззащитную девушку в белом.

Он не желал ничего подобного. Не хотел смерти своим братьям и не хотел похищать людей из их постелей, обрекая на незавидную судьбу. Сейчас он представлялся себе настоящим чудовищем, коим его считал этот самый мужчина напротив. Чудовищем, приходящим в ночи для того, чтобы сломать чью-то жизнь. Милосерднее было бы убить девушку, чем отправлять ее на стол господина.

За эти дни, после возвращения супругов Манн, многое поменялось, и как понимал Клод — не в лучшую сторону.

Хозяин будто забыл о том, какие цели преследовал, изначально создавая свои первые творения. Он хотел помогать людям, хотел сделать великое открытие, изменившее бы весь мир. И у него почти удалось, но смерть так не вовремя вмешалась. И Клод думал, что, помогая вернуться господину, он помогает всему миру, лишенному гения некроманта. Он думал, Манн продолжит начатое, продолжит помогать людям, но, видимо, прошло слишком много времени.

Господина более не заботит благополучие людей. Он с таким удовольствием увечит живых, с такой маниакальностью желает получать все больше и больше подопытных с бьющимися сердцами и настоящими не искусственными жизнями. Но дворецкому ничего не остаётся, как продолжать выполнять приказы хозяина. Он уже не может повернуть время вспять и уберечь бедную девушку от посягательства на ее тело.

Саша более не существует, и Клод ненавидит себя за это. Лучше бы воспоминания о господине остались просто воспоминаниями: теплыми, уютными, не порочными.

***

Маленькие ножки мелькали в слабо освещенном коридоре, убегая прочь от зала, где с пола уже поднималась девушка. Они мчались так быстро, как хватало на это их сил. Вписавшись в очередной поворот, они замерли и, прислонившись к стене, схватились за руки и уперлись взглядом в дверь напротив себя.

— Миссис? — робко позвал Пол, приблизившись к камере, в которой Элизабет заперла Мадлен. — Миссис, вы все еще там?

Времени остаётся мало и вместо дальнейших вопросов и попыток достучаться до того, кто мог находиться за дверью, Анабелль потянула брата к стене и, показав на ключ, висящий высоко, указала мальчику на пол.

Пол, не долго думая, устроился на четвереньках, вспоминая те далекие дни, когда они с сестрой поступали точно так же, когда не могли достать что-то необходимое. Девочка ловко взобралась на спину брата и потянулась пальцами к ключу. Кожи коснулся холодный металл, и в следующую секунду Анабелль уже стояла на полу прямо перед дверью.

— Миссис, мы открываем дверь, — предупредила малышка, посматривая на брата. — Вы только не пугайтесь, миссис. Мы хорошие. Мы помогаем Саше, — они не знают, что Мадлен такой же монстр, и переживают, какой будет ее реакция.

Пол подталкивает руку сестры, мысленно моля ее поторопиться. Кто знает, как долго Саша сможет удерживать власть над своим телом, и смогут ли супруги Манн догадаться, о чем Куприянова попросила их детей.

Дверь тяжело поддается слабым ручкам, но открывается, и дети разочарованно вздыхают, видя перед собой решетку. Они не знали о ее наличии. Что делать дальше? Подойдет ли ключ от двери к замку от решетки? И где вообще этот самый замок? В темноте мелькает фигура, и малыши отскакивают назад, прижимаясь друг к другу в поисках поддержки.

— Решетка автоматическая, — сообщает женщина ошарашенным детям, которых помнила из своей прошлой жизни. — Видите небольшой рычаг между дверью и решеткой, вам нужно потянуть за него. — Она бы сделала все сама, но руки не проходят сквозь небольшие отверстия.

Дети, судорожно кивнув, резво повторяют трюк с ключом, и последняя преграда совершенно без лишнего шума поднимается вверх.

— Где наследница?

Мадлен осматривается в коридоре, вспоминая, откуда ее привела сюда девушка. Она хочет взглянуть на нее снова и задать несколько вопросов, главный из которых: что ты сделала с Сашей?

— Пойдемте с нами.

Времени все меньше, и вместо объяснений брат с сестрой решают показать путь сами.

Мадлен первой врывается в лабораторию, тесня детей в сторону, не позволяя им зайти. Куприянова оказывается на стуле возле стола с инструментами. Подол ее платья задран вверх, обнажая стройные ноги, одна из которых залита кровью. Методичным и уверенным движением девушка накладывает швы на поврежденное место. Альфред произносит какие-то ругательства себе под нос, радуясь тому, что его идиотка наследница не задела артерию.

Шум от двери привлекает Манна, но сделать что-либо он не успевает. Мадлен оказывается перед лицом девушки и, схватив ее за плечи, сжимает их, не позволяя вырваться. Она рассматривает лицо наследницы, а та морщится и отводит взгляд.

— Отпусти меня сейчас же, — шипит некромант своему созданию. — Пусти, я сказал, иначе это будут твои последние минуты на этой земле. Поверь мне, я не пожалею свой собственный труд.

От Мадлен не ускользает обращение Куприяновой к себе в мужском роде и то, что она назвала ее своим трудом. Будто это она заставила ее появиться на свет. Вдохнула в нее вторую жизнь.

Манн принимается брыкаться. Его бесит вся сложившаяся ситуация. Все шло просто отлично, день обещал быть замечательным, Клод вот-вот должен был принести очередной образец, что позволило бы ему продолжить работу. Но вместо чудесного вечера за работой он получил обратно свое творение, которое совсем не желал видеть, поругался с женой и позволил своей наследнице выйти из-под контроля.

Эта дура даже не догадывалась, какая часть из той боли, что она причинила себе, отошла ему и Элизабет. Это оглушало похуже удара по голове. И теперь не имеет смысла скрывать свою личность от существа перед собой.

— Я приказал тебе отпустить меня, — снова повторила Александра совсем не своим голосом, прожигая Мадлен глазами.

Хватка женщины на секунду ослабла, но тут же стала сильнее, так как Мадлен понимает: отпустив девушку, она может забыть про ответы на вопросы.

Некромант заскрипел зубами. Он не желал продолжать открываться перед этим монстром и показывать ей все, что имеет, но выбора ему не оставляли.

— Считаю до трех, — предупредила Куприянова, сузив глаза до маленьких щелочек. — Отпусти меня, иначе тебе не поздоровится.

— Скажи мне кто ты? — встряхнув девушку, почти прокричала Мадлен.

— Раз…

— Александра, это все еще ты? Что с тобой произошло? Самаэль, правда, поступил с тобой так ужасно и ты прогнала его, или это сделали за тебя?