— Тот, что стену взорвал, в коридор ушел всего минуту назад, успеешь догнать, если сейчас выйдешь.

Может, стоит его оставить? Вывести из себя? Он ведь точно не сдержится и проделает всю работу за меня, все легче… Нет. Надо самой. К тому же он мучить станет — в этом нет никаких сомнений, а я на такое не подписывалась.

Демон уходит, окончательно оставляя меня одну. Поворачиваюсь обратно к столу, где сиротливо лежит последний шприц, который, непонятно каким образом, остался на столе, а не очутился на полу.

Правая рука работает, и мне удается вскрыть упаковку зубами. Тяну поршень вниз, набирая полный шприц воздуха. В кино такое видела или в сериале, точно не помню. Вот и узнаем, правду нам с экрана говорят, или нет.

Спасибо знаниям Альфреда Манна и его племяннице, ой, то есть — жене. Он долгое время изучал человеческую анатомию и поднаторел в этом лучше многих врачей, так что крупную вену и искать не придется. А двадцати миллилитров воздуха вполне должно хватить.

И ведь даже сомнений нет и страха. Вот собираюсь с собой покончить — и хоть бы одна мысль о том, что это плохо, появилась. Но нет. Я ведь герой. Я людей спасаю от всяких сумасшедших ученых, которые вместе с демонами вздумали поработить человечество. Мне спасибо не скажут, но зато на том свете зачтется.

Пошло это наследство и предки мои стремные, пошли бы куда подальше. Не верю, что во мне течет кровь грязных ублюдков, любящих залезать в штаны своим же родственникам. Слава Богу, я заберу их вместе с собой. Как там, у французов: au revoir, bébé.

***

Девушка улыбается, протыкая кожу иглой, вкладывая в это движение свои последние силы.

Палец надавливает на поршень чисто автоматически.

Глаза Саши закрываются, и она падает на пол.

Ее сознание больше ей не принадлежит. Никому не принадлежит.

Отныне она свободна.

Свободна навечно.

Удар.

Еще удар.

Сердце медленно заводится.

Снова удар.

Пальцы на руке подрагивают.

Ресницы дрожат.

Губы приоткрываются.

Первый вздох — и пламя свечи отклоняется.

Дышит. Чувствует. Живет.

— С возвращением, — Клод склоняется над наследницей и улыбается одной частью своего рта. – Добро пожаловать в наш мир, госпожа.

Конец