безысходности проговорил Мика, — мы в пригороде дрались с магическими машинами, а потом взяли их силы и научились их использовать.

— Не смей со мной так говорить! — зашипел Тёрн. — Ты должен уважительно относиться ко мне!

— С чего бы это? — пожал плечами мальчишка-вампир. — Ты обманщик и убийца. Подскажи мне хоть какое-то своё качество, которое должно вызвать к тебе уважение. Может, тогда я сменю своё отношение к тебе. Слушаю.

Машина прогрохотала по доскам моста над деревенской речкой.

— Я самый умный эльф, — снова почему-то прошипел, а не проговорил Тёрн. — Умней меня нет никого на свете! Никто никогда не догадался бы сделать то, что сделал я!

— Ну, пока я вижу перед собой полудохлого эльфа, — снова пожал плечами Мика, страстно желая, чтобы машина побыстрей остановилась перед изгородью. — Эльфа в грязной и кое-где дырявой одежде. Эльфа, который то ли притворяется, то ли на самом деле падает без сил и кормится только чужой магией. Судя по всему, у тебя нет дома. У тебя нет друзей, а чтобы жить, ты убиваешь других. Где ж ты умный? Прости, Тёрн, но лично мне не за что тебя уважать.

Но подросток-эльф, вместо того чтобы разозлиться, только тихо рассмеялся.

— Ты слишком мал, чтобы понимать моё величие, — снисходительно сказал он. — Ты просто не догадываешься, а мне не хочется говорить тебе истину. Ладно, можешь говорить со мной, как тебе угодно, но не забывай: как только перегнёшь палку — я убью вашего сердобольного Бернара. Так что будь со мной всё же хотя бы вежлив.

Странное у него лицо было, пока он произносил эту речь: вроде всё тот же подросток, но в чертах порой проступало что-то такое, что Мика то и дело приходил в недоумение, как минимум… Особенно жутко стало, когда веки вокруг глаз резко сморщились, а потом морщины вроде как втянулись в кожу, если так можно выразиться… После секунд молчания подросток-эльф снова оскалился, чтобы заговорить, но не сумел произнести ни слова: машина резко затормозила — и пассажиры чуть не слетели со скамей.

— Эй, ты! — вскрикнул Тёрн. — Полегче! А то совсем своего Бернара потеряете, — добавил он саркастически.

— Приехали, — агрессивно ответил Колин. — Можно выходить!

Тёрн быстро привстал и выглянул в боковое окно.

— Хм… Нас встречают? — насмешливо удивился он. — Прекрасно!

Таща за собой Бернара, который, к своему счастью, пребывал в бессознательном состоянии, враждебно глядя на пятившегося перед ним Мику, Тёрн вывалился из машины.

Искажённое злобной усмешкой лицо, когда эльф-подросток взглянул на ворота в деревню, вытянулось в недоумение. Да, за воротами стояла Селена. Не одна. Рядом с ней стояли Ривер и несколько мужчин-оборотней… На горизонте солнце уже начинало намекать о себе, и свет достаточно ярко разливался вокруг. Так что Тёрну было хорошо видно, что и хозяйка места, и её сопровождающие вышли к воротам с охотничьими ружьями… Всё ещё держа за подмышки старого эльфа, подросток дикими глазами уставился на незнакомых ему существ.

— Вы… не убьёте меня… — медленно сказал он. — Вы не сможете стрелять в мальчика, который… отчаялся.

Браслет нагрелся.

“Мика, отойди от него подальше, — совсем близко, будто стоял за спиной, сказал Коннор. — И отведи подальше Колина. Я не вижу, что сейчас у вас там происходит, но вскоре буду здесь!”

Бегло оглянувшись и снова вернувшись взглядом к воротам изгороди, Мика застыл, чтобы тут же оглянуться снова: через кукурузное поле мчались бесконечной колонной машины, а над ними летели два дракона.

Глава двадцатая

Коннор стоял в эпицентре бури — в слепом пятне, внутри которого ни дождя, ни ветра, ни камнепада. Непогодой управлять уже не надо. Ритуал выполнен, Трисмегист прочистил его, чтобы Дрок не сумел узнать создателей, и теперь кратковременная буря несла нашёпт для всех магов пригорода, врываясь во все его самые потаённые уголки. И успешно противостоя смертоносному магическому ветру, который загудел, созданный руками Белостенных храмовников…

У ног его сидели мальчишки боевой пятёрки. И Трисмегист, который сейчас не возражал против участия маленького друида в творении бури.

А Коннор стоял и не понимал, чем так заворожило его зрелище стремительно бегучих чёрно-серых туч, которые с одинаковой щедростью разбрасывали как дождь, так и камни, из-за которых ночь, только было начавшая уходить, вновь вернулась теменью и рокотом грозы…

Говорить в этом грохоте было невозможно. Коннор пробовал. Не услышал даже себя. Он знал, что рукотворная буря стихнет быстро, но ему она нравилась. И потому он стоял, что хотелось ощущать себя её неотъемлемой частью, безумной и разрушительной.

Пока не понял, что происходит. Вернувшись к реальности, мальчишка-некромант чуть не рассмеялся, взглянув на свои не до конца застёгнутые браслеты: старшие братья в эйфории! Потому и он плывёт в чувстве общности с грозой!..

Едва он это понял, машинально прислушался к трём другим браслетам. Счастливая улыбка медленно начала исчезать… От Селены поплыло тревожное ожидание. Это ладно. Она в безопасности. Как и Колин — рядом с ней и тоже беспокоен. А вот Мика, с которым он недавно говорил и советовал спрятаться у Чистильщиков, испытывал необычные чувства. Прислушавшись к ним, Коннор сел на крыше, отстраняясь и от эмоций старших, и вопросительного взгляда Ивара, и испытующих поглядываний на него Трисмегиста. Он помнил, что после последнего разговора Мика чувствовал азарт, удирая от Дрока и храмовников Старого Города. Но сейчас лёгкое беспокойство и даже опаска какая-то заставляли мальчишку-вампира в чём-то сомневаться. И эта опасение переходило уже в сильное неприятие. Кого или чего? Что происходит с Микой?

Старшие замолкли сразу, хотя Эрно и Ивар всё ещё махали руками, смеясь и словно пытаясь поймать низко бегущие тучи… Мирт кивнул вопросительно. Коннор покачал головой: “Не сейчас”. Приглядевшись к нему, раскручивающему браслет, и определившись, кого он хочет выслушать, мгновенно вцепились в свои браслеты для мысленного разговора с Микой.

— Что случилось? — по губам Трисмегиста считал Коннор, когда старый философ потрогал его за рукав.

“Пока не знаю”, - приподнял плечи мальчишка-некромант, а потом “заговорил” с Микой, и никакой ливень с грозами ему не мешали вслушиваться в беспечный вроде как голосок мальчишки-вампира. С первых слов стало понятно опасение Мики, который не мог понять своего странного спутника. Так что Коннор, чтобы успокоить мальчишку-вампира, предложил ему дотронуться до кожи неизвестного подростка, не закручивая при этом винт браслета.

Мика сделал лучше: он сумел прикоснуться к запястью неизвестного подростка-эльфа! Хорошо — Коннор сидел. Но так явно едва чуть не задохнулся, что все сидевшие рядом, качнулись к нему с тревогой.

— Мика, бросай его немедленно — и убегай! — от ужаса вслух закричал