Короткий голубой жакетик покрывал ещё и чёрную наплечнуюкобуру с «браунингом» под левой рукой. Я бы надела наручные ножны, но еслиснять жакет, они будут видны под тонкой тканью кофточки. Кобуру с пистолетом ямогу снять, если в офисе станет слишком жарко, но чтобы снять ножны, придётсяснимать рубашку, а оно того не стоит. Я оставила их в машине, просто на случай,если мне неуютно станет без них.

У Берта не было оружия под костюмом сочного шоколадногоцвета, сшитым по мерке. Когда он сбросил вес, спортивный покрой сталподчёркивать ширину его плеч — они как-то начали выделяться над уменьшившейсяталией. Рубашка на нем была светло-жёлтая, галстук светло-коричневый с мелкимсине-золотым рисунком. Все цвета были ему к лицу, даже немного тепла придавалиего серым глазам.

Я уселась поглубже в кресло, опираясь головой на обитыйугол. Юбка задралась так, что уже было видно чёрное шёлковое бельё — можетбыть, правда, не оттуда, где сидел Берт.

— Если я тебе скажу, что юбка слишком короткая, тызавтра наденешь что-нибудь ещё короче?

— Ага.

— А если я пожалуюсь насчёт чёрного…

— Заведу себе чёрные платья. Может быть, даже чёрныемини-платья.

— И чего я каждый раз на это ведусь?

— Споришь со мной? — уточнила я.

Он кивнул.

— Понятия не имею.

— Зато ты хотя бы накрасилась, за что я тебеблагодарен.

— У меня свидание после работы.

— И это подводит нас к следующей проблеме.

Берт наклонился вперёд и сплёл руки на столе. Очень старалсявыглядеть по-отцовски, но не получалось. Получалась фальшь.

Я села прямо — только потому, что мне было неудобно. И юбкуоправила, когда села. Её там хватило как раз натянуть на бедра сзади. У менянасчёт юбок критерий: юбка слишком коротка, если её не удаётся натянуть нижезада. Эта прошла тест, и я рада, что Берт отстал. Очень неудобно было бы вболее короткой юбке. А носить что-нибудь просто назло Берту давно уже незабавляет меня так, как раньше.

— И что это за проблема, Берт?

— Мэри мне сказала, что молодой человек у нас вприёмной — твой бойфренд.

— Ага, — кивнула я.

Как ни странно, ardeur сегодня вообще не просыпался — ниподёргивания, ни озноба. Но всех нас малость беспокоило, что будет, если онвдруг вырвется на работе. В конторе нашей никого не было, с кем я бы хотелаиметь секс, и потому надо было иметь кого-то под рукой — на всякий случай.Натэниел сидел в нашей охряно-оранжевой приёмной, очень декоративно выглядя вкоричневом кожаном кресле. Одет он был в повседневную одежду — чёрные брюки,фиолетовая рубашка, почти такая же, как он надевал на свадьбу, и чёрныеботинки. Волосы он заплёл в косу, и они выглядели настолько скромно, насколькомогут волосы до лодыжек. Натэниел погрузился в чтение музыкального журнала,который он выписывал. Он целую сумку этих журналов прихватил из дому иприготовился ждать, пока я подвезу его на работу или пока он понадобится — чтораньше.

— Почему это твой бойфренд сидит у нас в приёмной,когда тебе полагается работать?

— Я его потом подвезу на работу, — ответила яголосом гораздо более нейтральным, чем у Берта.

— У него нет машины?

— У нас в доме две машины, а Мике может онапонадобиться, если его вызовут на работу.

Берт медленно заморгал, и та капелька теплоты, которую он досих пор изображал своими серыми глазами, испарилась.

— Я думал, что этот молодой человек в другой комнате —твой бойфренд.

— Бойфренд.

— Не значит ли это, что ты порвала с Микой?

— Твои предположения — это твои проблемы, Берт.

Он ещё раз медленно моргнул, потом откинулся в кресле созадаченным видом. Мне часто случалось озадачить Берта, но не в личныхвопросах.

— А Мика знает, что ты встречаешься с…

— Натэниелом, — подсказала я.

— С Натэниелом?

— Знает.

Берт облизал тонкие губы и попробовал зайти с другойстороны.

— Как ты думаешь, профессионально это будет, еслиЧарльз или Мэнни приведут своих жён сидеть в приёмной?

Я пожала плечами:

— Мне-то какое дело?

Он вздохнул, потирая виски.

— Анита, не может же твой бойфренд сидеть там всевремя, пока ты на работе.

— Почему?

— Потому что если я тебе разрешу приводить сюда народ,остальные тоже захотят, и будет бардак. Работать станет невозможно.

Теперь вздохнула я.

— Вряд ли кто-нибудь будет приводить на работу своихлюбимых. У Чарльза жена медсестра на полной ставке и у неё времени нет, аРозита ненавидит работу Мэнни. Она здесь отсвечивать не будет. Джеймисон мог быпривести какую-нибудь девицу, если бы решил, что на неё это произведётвпечатление.

Он снова вздохнул.

— Анита, ты нарочно меня достаёшь.

— Я? Нарочно достаю? Да ну что ты, Берт, ты же менязнаешь!

Он прыснул и откинулся в кресле, перестав разговаривать сомной тем тоном, что использовал для клиентов. Сразу у него стал болеечеловеческий вид — и более пройдошистый.

— А зачем ты привела на работу своего нового бойфренда?

— Тебя это не касается.

— Касается, раз он сидит в приёмной, которая у насобщая на всех. Касается, если он будет мозолить глаза клиентам.

— Он не будет.

— А сколько времени он ещё собирается там торчать?

— Несколько часов.

— Ну зачем?

— Я тебе уже сказала, тебя это не касается.

— Касается, если ты привозишь его на работу, Анита.Пусть я уже не босс, но демократия у нас все-таки есть. Ты действительнодумаешь, что Джеймисон не раскричится?

И он был прав. Я не могла придумать враньё, которое бы этообъясняло, и потому попробовала высказать часть правды.

— Ты же знаешь, что я — слуга-человек Жан-Клода,Мастера Города?

Он кивнул, глядя неуверенно, будто не такого ожидал началаразговора.

— Ну так вот, тут есть интересный побочный эффект.Можешь мне поверить, тебе самому захочется, чтобы Натэниел здесь был, когданачнётся.

— Что начнётся?

— Если я его поведу к себе в кабинет, просто запритедверь и проследите, чтобы нас не беспокоили. И никому плохо не будет.

— Зачем тебе это уединение? И что за побочный эффект?Он опасен?