Бедную девочку втащила в кабинет красная, какогнетушитель, Маня.

– Мама, – заорала она пообыкновению, – только посмотри!

Смотреть было не на что – зрелище жалкое. Евастояла в насквозь мокрых и грязных чулках. Мокрым оказался и подол платья,очевидно, на девочке в такую погоду была только короткая куртка. Покрасневшие,озябшие руки вылезали из коротких рукавов. На щеках – размазанные слезы.

– Так, – моментальносориентировалась я. – Немедленно наполни ванну горячей водой, сунь тудаЕву, дай ей красного вина с корицей. После натяни на подругу теплое белье,носки, и пусть ложится спать. Завтра поговорим.

– Но, мамочка, – заныла Маруся.

– Завтра, – категорически отрезалая, – все разговоры завтра.

Девочки исчезли. Я расслабилась: ничего нехочу сегодня знать, только завтра. Но вышло все иначе. Примерно через час вдверь позвонил Владимир.

– Простите за столь позднее вторжение.Мне нужна Ева.

Впустив стоматолога, я искренне удивилась:

– Почему вы решили, что девочка здесь?

Владимир сосредоточенно стряхнул капли дождя сволос.

– Ева убежала из интерната. Надо сейчасже вернуть ее на место.

– Но это невозможно, ребенок устал испит.

Дантист бесцеремонно крикнул на весь дом:

– Ева, выходи!

Застучали двери, разбуженные домашниеповыскакивали из спален.

– Ева, – продолжал неистовствоватьВладимир, – знаю, что ты здесь, собирайся.

– Никуда она не пойдет, – заявилаМаня. – Ева спит, а вы не имеете права запихивать дочь в интернат противее воли, есть хартия прав ребенка.

– Своей маме это высказывай! –рявкнул стоматолог. – А ну быстро тащите сюда Еву! Считаю до трех.

– А если не отдадим, то что? –воинственно поинтересовалась Маня.

– Уеду домой и сообщу в милицию опохищении дочери, нервы так измотаю, мало не покажется. Ну, быстро, где ее комната?

– На втором этаже, третья справа, –растерянно сказала Наталья.

Владимир как на крыльях взлетел по лестнице,мы толпой понеслись за ним. Возмущенный отец рванул дверь, и перед нашимиглазами предстала маленькая фигурка Евы, забившейся в самый угол кровати.

– Знаешь ты кто? – накинулсяВладимир на дочь. – Мерзавка, негодяйка, собирайся немедленно в интернат!

Девочка отрицательно помотала головой.Потерявший рассудок Владимир рванулся к кровати и вытащил Еву из-под одеяла.Ночная рубашка задралась, и под ней обнаружились неожиданно не по-детскикокетливые трусики, отделанные черным кружевом.

– Где ты откопала это белье,потаскуха? – заорал стоматолог и поволок упирающуюся Еву из комнаты.

– Дайте ей одеться, – вступилась я.

– Не графиня, так поедет, – вопилВладимир.

И тут на сцену выступила вдова,задрапированная в бежевое неглиже. Освобожденный от грации бюст устрашающезаколыхался, когда Марта Игоревна двинулась на стоматолога. В руках она сжималапредмет, напоминающий скалку.

– По какому праву, молодойчеловек, – грозно начала она, – устраиваете скандал в приличном доме?

Владимир, не понявший ни слова, отпустил Еву ипоказал вдове поднятый кверху средний палец правой руки. Уж не знаю, правильноли поняла Марта Игоревна значение хамского жеста, но она, не колеблясь,опустила свою скалку на голову грубияна. Дантист страшно ойкнул, закатил глазаи без чувств свалился к нашим ногам. Вдова окинула присутствующих грознымвзором, перешагнула через тело поверженного врага и, пробормотав под нос: «Воттак», с достоинством удалилась, оставив нас на поле битвы.

– Что теперь делать? – растерянноспросила Зайка.

– Сначала спрячу Евку в комнате у Ирки,там за шкафом есть дверь в бельевую. Ни за что не найдут, – сообщила Маняи, протянув подруге халат, повела ее наверх.

Наташка, Зайка, Кока, Тема, Аркадий и япродолжали растерянно смотреть на бесчувственное тело.

– Может, она его убила? – осторожноосведомилась Зайка.

– Чем Марта Игоревна треснулаВладимира? – поинтересовался Кешка.

Я пожала плечами:

– Было похоже на скалку, но откуда вдоваее взяла?

– Может, положить бедолагу на кровать всвободной спальне? – предложила Наташка. – Простудится еще на полу.

Я с сомнением посмотрела на здоровенногомужика. Как мы, четыре хилые тетки, его потащим? Аркашка со сломанной ногой нев счет, у Темы сил как у воробья.

В конце концов Зайка ухватилась за правуюногу, Кока и Тема – за левую, нам с Наташкой достались руки. Кое-как, почтиволоком, дотащили стоматолога до комнаты и, раздев, закинули на кровать. Наголове у буяна не было открытых ран, и нам показалось, что он просто спит. Навсякий случай, прихватив детектив, теплый плед, сигареты и стакан горячегосладкого чая, я устроилась на караул возле кровати.

Детектив попался неинтересный – на первыхсорока страницах ни одного трупа. Горячий чай приятно грел желудок. Глазазакрылись сами собой. И тут послышался слабый стон. С трудом разлепив веки, вслабом свете ночника я увидала, что полуголый Владимир сидит на кровати.

– Где я? – простонал мужчина,озираясь.

– У нас дома, в спальне для гостей.

– Как меня угораздило сюда попасть?

– Приехали за Евой и началидраться, – пояснила я.

Владимир откинулся на подушки.

– Боже, что вы сделали с моей головой!

– Марта Игоревна стукнула вас по темечкучем-то страшно похожим на скалку. Завтра обязательно спрошу, что это было.

– Где Ева?

– Спит скорей всего. Надеюсь, несобираетесь начать все сначала?

– Просто не знаю, что со мной случилось.Когда позвонили из интерната и сказали, что дочка убежала, прямо разум потерял.Думал, убью.

– Очень хорошо вас понимаю. Непослушныедети могут ангела из себя вывести. Но вы слишком строги к Еве. Попробуйтепросто полюбить ребенка.

Владимир горько усмехнулся:

– Даша, к сожалению, вы ничего не знаете.

Я вылезла из кресла, закурила сигарету и селана кровать к дантисту.