Сужающийся потолок уходит высоко вверх, циферблат над нами кажется таким огромным, на лошади можно проехать сквозь.

Под циферблатом два узких прямоугольных окна, через одно из которых и спрыгнул Леннард.

— Ну, — нарушает молчание Ларс. — Что ты планируешь делать дальше?

Что я буду делать дальше? Честно, я не знаю, но Ларсу признаваться в этом не хочу. Вообще-то, он так давно меня знает, мог бы и привыкнуть, что я никогда ничего не планирую заранее до конца, и в данном случае я даже не загадывала, что полезу сюда вместе с другом. Импровизация — наше всё.

Вместо ответа легкомысленно кручу рукой в воздухе:

— Хочу… осмотреться. Вдруг что-то отыщется, мысли в голову придут умные…

— Это вряд ли, — хмыкает Ларс, усаживается на один из ящиков и демонстративно кладёт голову на другой, повыше, словно собираясь вздремнуть.

— Эй, а ты?!

— А я тебя подожду. Ты хотела, чтобы я залез? Я залез. Про поиски неведомо чего, да еще и про умные мысли изначально уговора не было. Я пас.

Вот… зараза!

Я демонстративно усиливаю огонь, подбрасываю его в центр комнаты в воздух, но контроль пламени, поддержание его горения длительное время требует нехилой концентрации. Часы должны регулярно заводить, как минимум раз в неделю, неужели никто не позаботился об освещении? Хотя вряд ли предполагалось, что кто-то появится здесь после заката… ладно, не аристократка какая, и на ладони подержу.

— Что ж, тогда развлекай леди, должен же и от тебя быть прок — небрежно говорю я, рассматривая часовой механизм — все чистое, смазанное маслом, где надо, слой пыли совсем тонкий, ни малейших следов ржавчины. И все-таки расчихалась, открывая ближайшие ящики по одному и вытаскивая разнородную упрятанную в них мелочь. — Раз просто сидишь. Не молчать же всё это время.

— Серенаду спеть?

— Не увиливай, у нас времени действительно мало. Я хочу вернуться до конца разговорного часа и услышать всё, что мне скажет Габ, уже сегодня, а не ждать трусливо до завтра.

— Можно подумать! — закатывает глаза Ларс, а я сердито хлопаю ящиком — всё равно в этом нет никакого смысла, ну не могли наши занудные профессора не разобрать тут всё по косточкам! — подхожу к Ларсу и сажусь рядом.

— Расскажи мне.

— Что рассказать?

Отыскиваю его руку своей и голову кладу на плечо. Пусть попробует отмолчаться.

— Я просил наградить, а не издеваться, — Ларс хмыкает и мягко отодвигается. — Джей, я ничего не помню, правда. Габриэль уехал, ты его провожала, а я… я на вас посмотрел, со стороны, нет, не следил, конечно, случайно вышло. Ну и как-то захотелось одному побыть. В лес пошёл. Думал. Анна летала там над головой, чушь несла какую-то, как обычно, я слушать не хотел. Ушёл вглубь. И встретил Леннарда.

Мне стало очень, очень не по себе, почти как в тот день, когда я нашла Ларса. И стыдно, тоже как в тот раз, за своё сомнение, не имевшее оснований. А Ларс продолжал говорить, и голос его звучал глухо и как-то бесконечно тоскливо:

— Мы перебросились какими-то ничего не значащими фразами, и я хотел уйти, просто не было настроения ни с кем общаться, и в его болтовню я тоже не особо вслушивался. Потом он сказал, что ему нужно тебя увидеть, поговорить с тобой, попросил, чтобы я передал тебе это, что его ты можешь не послушать, а меня нет. Я… разозлился, — Ларс отвернулся. — Просто он попался в неудачный момент!

Я снова на ощупь нашла его руку, и мы переплели наши пальцы, как в самом раннем детстве. Огонь на моей ладони почти погас, но циферблат часов мягко светился, черные цифры в зеркальном отражении только усиливали безумное ощущение, что время сейчас или вовсе стоит, или идёт в другую сторону.

— Что ты ему сказал?

— Да неважно! — Ларс как будто начинал нервничать, а это ему несвойственно совершенно. — Сказал, что пускай он сам разбирается, как ему с тобой поговорить, потому что я тут… ничего не решаю. Что это вообще меня не касается. И он… ушёл.

— Куда?

— Откуда мне знать?! Возможно, ему была нужна помощь, и я был во всём не прав, но откуда мне было знать, Джей?

Часы тикали мерно, покачивался тяжелый металлический шар-маятник, композиция шестерёнок и металлических трубок казалась живой и пропитанной магией, хотя ей было это и не нужно. Почти идеальный ритм, он странным образом успокаивал — меня, не Ларса. Ларс, такой спокойный и надёжный обычно, не мог взять себя в руки, и тому должна была быть причина. А я не могла понять, как мне себя вести, чтобы не доводить его ещё больше.

Но помимо этого… Плетения. Когда Ларс нервничал и злился, я видела их отчётливее. Такие правильные и ровные, словно нарисованные для учебника.

— Он просто ушёл!

— А ты?

— И я… ушёл. И… не помню. Провал в памяти. Всё. Помню Лена, его слова про тебя, и то, как он развернулся, чтобы уйти, а потом… а потом я просто там сижу, и мне холодно, и снова появляешься ты. Везде ты! — Ларс вырвал руку и словно вжался в боковую стенку ящика.

— Но это… — я попыталась сформулировать и в то же время остаться спокойной, — Это же странно, люди просто так ни с того ни с сего не теряют кусок жизни из памяти! Тебя целых два дня не было! И Лена не было, вы что же, на пару там забвения хватанули?

— Не знаю! Но, — Ларс выдохнул и посмотрел на светящийся круг циферблата так, словно самым важным в жизни было рассмотреть его до мельчайших деталей, до каждой царапинки. — Это уже… ну… в общем, со мной такое случалось, Джей.

— Когда?! — я резко повернулась к нему и для верности прихватила за ворот рубашки, заставила развернуться к себе. — Что именно "случалось"?

— Ещё в школе, до поступления в Академию, — Ларс сморщился, будто смотрел не на меня, а на горящий фонарь. — Просто выпадал кусок событий из памяти. Обычно когда я оставался один… когда расстраивался из-за чего-то. Иногда несколько минут. Иногда… дольше. Несколько часов. Весь первый год обучения в Академии не было ничего подобного, я надеялся, что это закончилось, но, видимо, зря.

— Почему ты никогда не рассказывал?

— Тебе? А как ты думаешь? — Ларс, кажется, разозлился. — Как я буду рассказывать девчонке, которая… Как я буду рассказывать девчонке, что периодически падаю в обморок и отключаюсь, словно… — он запнулся, не найдя подходящего сравнения и насупился, такой высокий и крупный по сравнению со мной и такой потерянный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍