нам еще с вилами?

– Не-е-т, – растерянно тянет Сева, бросив быстрый взгляд на Марго.

– Марго, моя грымза, как же ты похорошела! Вау! Ты похудела? На смузи одних? Прямо светишься!

– Видел бы ты ее пять минут назад, – мрачно комментирует Кристина.

Марго застыла на месте, держа в руках тарелку с гранолой. Она смотрит невидящим взглядом куда-то сквозь Глеба, внутренне ища свою форму спокойствия, какую-то ниточку адекватности, по которой сможет выйти из своей личной паники.

– Так какие планы? Как празднуем? На автомойке? Ха-ха! Тут явно будет лучше, чем в Москве в феврале. Помнишь, как мы с тобой еще тогда слегли с температурой и умирали всю неделю? На все пересдачи залетели еще.

Даже Леша остается безучастным, молча наблюдая этот цирк. Кристина в нерешительности оглядывает остальных, не представляя, что ей делать. Разумеется, по факту делать она ничего и не должна. Их внутренние распри ее не касаются. Если раньше ей приходилось Глеба защищать от остальных, то сейчас следует действовать наоборот.

От Марго появляется ощущение тикающей бомбы, которая неизвестно когда взорвется. Сева неловко, криво улыбается, пока Глеб продолжает перебирать все их общие воспоминания и давить на ностальгию. Уже пошли в ход слова о прошлых вечеринках, первом курсе и поездке в Швецию.

Кристина прекрасно понимает, что он делает. Он давит на прошлое, чтобы показать, что он еще важен, что он еще нужен.

Она отводит Марго чуть подальше. Леша все-таки садится за стол к остальным.

– Хочешь, чтобы я его выгнала?

Марго с испугом смотрит на Кристину, она даже рот открыла от удивления. Сейчас она кажется как никогда невинной, почти что крошечной.

– Не знаю, – произносит она почти беззвучно. – Я не знаю. Сева, наверное, должен решить…

Но Сева выглядит так, будто уже готов простить Глеба. Вот он уже смеется над его шутками, а Леша что-то рассказывает и показывает.

– Марго! – весело зовет Глеб, обернувшись к девушкам. – Мне тут говорят, что ты совсем дела забросила.

Она суетливо ставит тарелку на столешницу, начинает мелко кивать.

– Да все под контролем, Глеб.

Так всегда происходило, она просто не замечала. Теперь, зная о последней тусовке, она как будто получила ключик к личности Глеба, и ей кажется, что она знает о нем все.

– Так что ты придумал, Сев? Как будем праздновать?

Марго осторожно подсаживается к ним. Кристина видит ее саркастично вздернутую бровь, ее привычное волевое выражение лица.

– Грузинский ресторан.

– Ого! Вот это тоска по родине!

– О, он потрясающий. Там крутой владелец, Серго, такой душевный грузин. Он уже лет двадцать живет на Бали. В рестике есть сырники с арбузом. Клянусь тебе, я чуть не заплакал, когда их попробовал.

Глеб был их солнцем в этой маленькой системе планет. Они боялись существовать без Глеба. Как они вообще могли находиться с ним в одной комнате после того, что он сделал?

– А ты, Кристин, чего не садишься?

– Я… Мне сторис нужно снять, – резко начинает улыбаться она. – Где же ты был, Глебушка?

– Я? – он хохочет. Он всегда хохочет, когда пытается отвлечь собеседника. – Я спрятался на вилле вместе кое с кем.

– И с кем же? – интересуется Леша.

– Одна из сектанток Гуру, точнее, не сектантка. Ох, долгая история. Короче, у меня была операция спасения человека от старого извращенца.

– Да неужели? – удивляется Кристина.

– Да. Ей просто некуда податься, а в секте с ней жуткие вещи происходят. Сев, ты не против, если я ее приведу к тебе на день рождения? Она просто совсем потерянная.

Кристина замечает, как Марго с надеждой бросает на нее взгляд, надеется, что Кристина встрянет и запретит.

– Думаю, если остальные не будут против…

«Конечно, не будут», – фыркает про себя Кристина. Она уже не может на это смотреть.

– Тогда я заеду за ней и вернусь уже к вечеру в рестик, хорошо? И да, у меня телефон в океане утонул и…

Как же она раньше этого не замечала?

Иоланта

Что бы Глеб ни говорил, как бы ни пытался ее успокоить, Иоланта все равно нервничала. Она прекрасно знала по рассказам Глеба, насколько ему важны его друзья, и впервые переживала из-за того, что о ней могут подумать.

Это было старое забытое чувство, которое она не ощущала со времен Москвы. Рэперские тусовки, папины друзья, инста-девочки – всем надо было угодить, и какое-то время Иоланта справлялась с этим, пока не попала на Бали. На Бали она поняла, насколько эти переживания бессмысленны.

От Глеба она заражалась московским вайбом.

Стоило ей зайти внутрь грузинского ресторана, как она почувствовала, что атмосфера стала давящей, невыносимой. Тяжелее всех приходилось Марго – она изо всех сил старалась сдерживать себя. «Иоланта – не Кристина, с ней не прокатит», – именно так она думала про себя, вглядываясь в новую избранницу Глеба.

– Она чертовски на нее похожа, – с ужасом прошептала Марго, двигаясь к Кристине. – Не знаю, почему Сева этого не видит.

– А Леша в курсе?

– Нет. В общих чертах. Он ее не знал.

– Она мне тоже кого-то напоминает, не могу понять, кого.

Глеб рядом с Иолантой словно стал другим человеком. По сравнению с тем, что с ним происходило в первое время на Бали, он просто цвел и благоухал, с гордостью и обожанием представляя Иоланту.

– С ней что-то не так, – шепнула Кристина.

– Найди здесь кого-нибудь, с которым будет «что-то так», – сказала Марго в бокал. Ей срочно нужно было выпить.

Она переживала всех и все. Каждую модель, каждую инста-диву, блеклых, но болтливых студенток МГУ, фриковатых и дерзких студенток ВШЭ и «Британки». Все они, несмотря на множество отличий, были одной массой. Кажется, Глеб всегда был равнодушен к телкам, что иногда заставляло некоторых в компании шутить, что он вообще гей. Но Марго знала правду. Глеба слишком сложно чем-то удивить или зацепить. И если раньше она ревновала, прыскала ядом, но в глубине души понимала, что еще две недели – и он наиграется с очередной куклой, то сейчас ее сердце сжималось от какой-то странной боли. Она словно осознала, что это не просто так. Она видела, как он смотрел на Иоланту. Так, как никогда ни на кого прежде. А это уже, как говорила ее мать, «тревожный звоночек». Иоланта тоже отличалась от всех, кто появлялся рядом с ним раньше. Вроде бы симпатичное и даже смазливое личико, громкий смех, пустые разговоры, но что-то с ней было не так. Она словно отыгрывала роль, и Марго чувствовала эту фальшь. Иоланта не показывала истинную себя в компании,