что-то и имел в виду, то вряд ли нечто важное. – Ты кушай, мальчик, кушай. Заедай тоску по родине. Наслаждайся. Пусть и бедная эта роскошь, но, если другой нет, и эта сгодится. Хочешь? Сметана домашняя есть. На всем Бали сметаны днем с огнем не сыщешь!

Впервые Сева вдруг прочувствовал магию Бали в грузинском ресторане. 

* * *

Раньше Марго не могла смотреть на папку «Работа» без нервного тика. Стресс был неотъемлемой частью ее рациона. Она просто не умела отдыхать. Иногда, доходя до эмоционального выгорания, Марго лежала ничком целый день, беспробудно плача из-за чувства вины.

Уже два часа она смотрела на пальмы и ни разу не прикоснулась к телефону.

Медитация подкарауливала ее на каждом углу. Во время ожидания кофе в Penny Lane, во время прогулок. Она поднимала голову от бумаг, пялилась прямо на пальмы, растворяясь в спокойствии. Каждый вдох становился наслаждением.

Разумеется, это произошло не сразу.

– Ты в порядке? – Кристина осторожно заглядывает к ней в комнату. Марго продолжает держать в руках записку Глеба, а в голове крутятся слова Севы. Эффект от них дошел до нее как-то позже. В момент перепалки она думала только об одном: как его уничтожить, – а ответные выпады пропускала мимо ушей.

– Да, конечно, ерунда.

Кристина не верит, смотрит на нее с укоризной.

– Хорошо, что он все это сказал. Показал себя настоящего.

Кому еще говорить о «настоящности», как не инста-блогеру с годовой подпиской на Facetune?

– Он увидел тебя свободной и испугался. Это простой способ манипуляции. Пытается заставить тебя чувствовать себя виноватой.

– Виноватой? – растерянно спрашивает Марго, поднимая бумажку к лицу. – Хочешь, скажу, за что действительно чувствую себя виноватой?

Кристина аккуратно садится к ней на кровать, чуть не спотыкаясь о ее вещи.

– Глеб ушел, а я чувствую облегчение. За это я чувствую вину, за то, что не чувствую вины. Это же я виновата…

– Боже мой, Марго, это пиздец.

Вся ласковая натура Кристины тут же пропадает. Марго смотрит на нее с удивлением.

– Как же я это ненавижу. Боже, как же бесит. – Кристина моментально завелась. Она встает с кровати и начинает расхаживать взад-вперед, гневно размахивая руками. – Как же мне надоело это врожденное чувство вины за все. Не ответила на сообщение – шлюха. Вежливо отказала – шлюха. Не чувствуешь ко мне ничего? Шлюха. Не уделила мне время – шлюха. Эмоционально меня не обслужила – мразь.

Марго прежде никогда не видела ее такой.

– Знаешь что? Это все из детства, да-да. Прямиком из детства. Почему им можно такими быть? Почему Сева не заботится о чувствах других? Это он начал! Почему Леша такой безответственный? Этот петух мне до сих пор в кошмарах снится. Глеб бросил нас. БРОСИЛ, – повторяет она. – А ты чувствуешь вину? Ты совсем свихнулась?

Марго растерялась. Она не знала, что делать.

– Чувство вины – инструмент воспитания любой девочки. Со времен Адама и Евы. Не убрала комнату? Ты же девочка! Учишься плохо? Ну ты же девочка! Изнасиловали? Виновата короткая юбка. Думай, о чем говоришь, а мужикам все сходит с рук. Всегда. Все.

Марго на грани. Еще чуть-чуть – и она все расскажет. Во всем сознается. Слезы полились неосознанно, но Кристина даже не замечает этого. Она полностью погружена в свой монолог.

– Где были апостолы Иисуса, когда его казнили? Кто держал его на руках? Мария и Магдалина. Мать-девственница и шлюха. Быть женщиной – это соответствовать невозможным стандартам. И постоянно, постоянно, – она переходит на крик, – мать его! ПОСТОЯННО! Чувствовать вину за это!

С громким выдохом она рухнула рядом, сама удивленная своей отповедью. Они минуту смотрели в стену, боясь заговорить. Потом Кристина тихо начала:

– Ты думаешь, почему этих женских тренингов так много? А для мужиков их вообще нет? Их учат, как быть идеальным мужем? Их учат тайнам секса, психологии или любви к себе? Я скажу тебе как маркетолог: на протяжении тысячи лет женщинам внушали чувство вины везде, начиная с Библии, заканчивая «Инстаграмом». Знаешь, зачем? Затем, чтобы мы покупали, – рассмеялась она. – Покупали любовь к себе, красоту, розовые бритвы и новое кружевное белье. Покупали спокойствие, принятие и уверенность в себе. Потому что весь мир, все это – одна большая воронка продаж для счастья женщины. А вина – это призыв к покупке. К тому, чтобы работали больше и покупали больше.

Удивительно было слышать это от Кристины. Марго уже поставила крест на ее психике. Она думала, что блогерша просто помешалась на этих курсах, пытаясь почувствовать себя особенной, но, оказывается, все это время она отдавала себе отчет, что делает.

– Если бы я была сильнее, – продолжила Кристина совсем тихо, – я бы нашла любовь к себе сама, самостоятельно. Не благодаря подписчикам, не благодаря работе, не благодаря таким, как Глеб, и всяким практикам. Все это из-за чертовой Золушки. – Она устало потерла веки, и ее тушь размазалась по лицу. – Пахать всю жизнь на злобную мачеху, страдать, выглядеть как оборванка, а потом якобы появятся и фея, и принц и вознаградят тебя за страдания. Но в реальном мире нет ни фей, ни принцев. И если ты будешь пахать всю жизнь, вот в чем фокус, никто тебя по головке не погладит, тыква не превратится в карету, на тебя просто свалят еще больше работы.

Марго почувствовала облегчение. Кто-то за нее сказал то, в чем она сама боялась признаться. Она жила с убеждением, что все в этой жизни надо заслужить непосильным трудом, истерикой и срывами. Что просто так получают только эскортницы. Но что, если… все не так?

– Ты – моя фея-крестная, – тихо проговорила Марго, и, будь она чуть смелее, обняла бы Кристину.

В ответ та мягко улыбнулась и растерянно помотала головой.

– Нет, Марго, это неправильно. Ты должна быть своей феей-крестной, иначе совсем никак. – Вдруг она подскочила на месте, вся ее меланхолия тут же пропала. – Пойдем! Будем учиться быть феей-крестной для самих себя.

Программа по пробуждению «феи-крестной» заключалась в совершенно банальных гедонистских вещах. Они долго ужинали в Penny Lane, мыча от удовольствия после любого блюда, ходили на балийский массаж, где персонал разговаривал только шепотом и делал все, чтобы клиенты чувствовали себя комфортно. Они ездили к океану, ходили в спа и долго-долго, с удовольствием разговаривали.

– Знаешь эту книжку про радикальное прощение? – Они сидели на пуфике с видом на рисовые поля. Напротив них, на другом склоне, девушки в платьях катались на качелях над пропастью, пока их снимали парни. Кристина заказала пару кокосов, и они получали истинное удовольствие оттого,