кому ни попадя разводить огонь на гигантской деревяшке, тем более сухой и полой.

Трюм был наполовину пуст. От груза избавились еще в порту на границе с Багряным морем, остались лишь вода да съестные припасы – единственные зрители ее эксперимента. Локон уронила в ствол ампулу, засыпала споры, закатила пулю, вогнала пыж и направила оружие в пустующую часть трюма.

Хак, надо отдать ему должное, не струхнул, хоть и предпочел спрятаться у Локон в волосах. В последнее время девушка ленилась заплетать волосы, она либо собирала их в хвост, либо оставляла распущенными. Правда, вечерами за расчесыванием наступала расплата. Однако оно того стоило. Это была… свобода. Дома Локон всегда стеснялась своих непослушных волос, а здесь, на корабле, у нее было слишком много других поводов для беспокойства.

Локон выжала спуск, курок ударил и разбил ампулу. Зефирные споры развеялись синеватым дымком, а пуля вылетела из ствола, преодолела по дуге с полметра и ударилась бойком об пол…

«Похоже, нужно больше зефира», – успела промелькнуть у Локон мысль, прежде чем случилось то, что случилось.

На ее беду, в остальном конструкция оказалась безупречной. Многие часы, проведенные над кропотливым изучением эскизов, воздались сторицей. Когда пуля врезалась в пол, серебряный боек ударил по розеитовой сфере, та лопнула и высвободила воду.

Вырвавшись наружу, изумрудные лозы обвили Локон, да так стремительно, что она даже глазом моргнуть не успела. Поначалу девушка не на шутку испугалась. Приятного и в самом деле было мало: лозы ее стиснули, а затем еще и на добрый метр подняли над полом. Однако никаких болезненных ощущений не было. Когда лозы закончили расти, она почувствовала себя скорее униженной, чем напуганной.

– Локон! Ты в порядке? – пискнул Хак, перебираясь с ее плеча на лозу.

Девушка пошевелила пальцами и расхохоталась. Делала она это самозабвенно, отфыркиваясь и икая. Это был искренний смех, и нелепые звуки, сопровождавшие его, служили тому подтверждением.

В этот миг все ее страхи перед спорами окончательно развеялись. Да, она совершила ошибку, которая могла стоить ей жизни. В своих дальнейших экспериментах Локон обязательно будет осторожнее. Слава лунам, сегодняшняя оплошность стоила ей лишь малой толики достоинства, а потому возможность побыть виноградной шпалерой следовало воспринять не иначе как подарок судьбы.

– Найди в моей сумке… – произнесла Локон сквозь смех. – Найди серебряный ножик.

Пока Хак ползал в сумке, она заметила, что лозы продолжают расти. Как и в прошлый раз, стоило только о них подумать, и они направляли на нее свои усики. Девушке совсем не хотелось, чтобы ее сдавило еще сильней, поэтому она представила, как лозы отстраняются. И те, что примечательно, послушались.

Однако контролировать эфиры полностью не получалось. С уже окрепшей лозой она ничего не могла поделать, и выпутываться из изумрудных оков пришлось при помощи ножа. Все это заставило ее задуматься, до какой степени лозы могут подчиняться.

Высвободившись, Локон осторожно добавила зефирных спор в оставшиеся патроны. Следующие выстрелы прошли без приключений. Все три пули полетели по задуманной траектории, хотя одна отскочила от стены, не разорвавшись.

Лозы, появившиеся в результате последнего выстрела, девушка пыталась направлять силой мысли, чтобы они ни за что не цеплялись, и вместо того, чтобы оплетать балки и переборки, лоза потянулась прямо к ней, а спустя мгновение всей своей массой рухнула на дно трюма.

Остаток дня Локон провела, срезая лозы и перенося их к себе в каюту, чтобы потом выбросить в иллюминатор. Все, что могло ее скомпрометировать, она спрятала в каюте, там же оставила Хака и поспешила к Форту, чтобы помочь с ужином. По пути распекала себя за то, что раньше, готовясь экспериментировать в трюме, начисто забыла запереть дверь.

Поварихой в тот день Локон оказалась никудышной. Слишком уж была погружена в свои мысли. Почему одна из пуль не взорвалась? А вдруг попадется точно такая же, когда дойдет до схватки с Вороной?

«Прежде чем вступать в схватку, надо проделать как можно больше опытных выстрелов, – подумала Локон. – Слава лунам, хоть оружие теперь имеется. То-то Ворона удивится!»

Капитан так долго искала того, кто не страшится спор… Что ж, не зря говорят – бойся своих желаний!

45. Заступница

После ужина капитан Ворона разрешила команде открыть бочонок с чем-то опьяняющим, и Локон сочла этот жест весьма любезным.

«Выходит, капитан не так уж и бессердечна, – подумала она. – Но с другой стороны, если Ворона намеренно поступается своей совестью, значит она намного хуже бессердечной…»

В распитии этого бочонка Локон не участвовала. Слишком свежи были воспоминания о празднике на Скале: пару лет назад она, совершенно не подозревая, что приторный пунш может сильно ударить в голову, наклюкалась до того состояния, когда язык решает жить собственной жизнью. В тот вечер она без умолку тараторила о своих любимых рецептах, а Чарли, находя это очаровательным, внимательно слушал. Поэтому за ужином в кругу пиратов Локон боялась даже притронуться к хмельному напитку. А вдруг после глотка-другого опять развяжется язык? И как начнет всех подряд посвящать в ее планы!

Решив подобру-поздорову ретироваться, Локон набрала полную тарелку еды. Положила густого мясного варева с овощами и набрала галет. Этим вечером она приготовила рагу, есть которое нужно руками. Какое-никакое, а разнообразие, учитывая, что ингредиентов в ее распоряжении было немного.

И тем не менее блюда Локон снискали всеобщую любовь. После многомесячного сидения на харчах, имевших неприятное сходство с плиточным клеем, грех было жаловаться на новое, пускай и малость однообразное меню. И хотя кое-кто из вас в это поверит с трудом, учитывая, на каком жаргоне обычно общаются пираты, назвать Дугов глупыми нельзя. От них не укрылось, что Локон помогает Форту, и, когда в их тарелках вместо так называемой еды внезапно появилась еда в прямом смысле этого слова, сделать нехитрые выводы оказалось несложно. Так что в тот вечер она покидала камбуз под одобрительные крики, вызванные не только легким подпитием.

Локон чувствовала себя недостойной похвал, ведь ее стараниями эти люди оказались в смертельной опасности. Смутившись, она поспешила к Салэй с тарелкой в руках. Рулевая не спустилась ужинать, и девушка беспокоилась за нее.

Локон еще ни разу не бывала в каюте Салэй, но знала номер; найти оказалось несложно. Девушка нерешительно постучала и услышала, как за дверью кто-то спешно отсмаркивается. Мгновение спустя на пороге возникла Салэй. И хотя ее смуглая кожа скрадывала цвет прилившей к щекам и носу крови, глаза были самые что ни на есть заплаканные.

– А, это ты. – По обыкновению, Салэй постаралась говорить резко и сурово. – Что-нибудь случилось?