Нет, было. Очень давно, меня звал так один… Он был неправ и поплатился.

«Ты не ответил, Малыш».

Тёмные глаза из зазеркалья смотрят требовательно и печально.

«Я отвечу. Нет, мне не нужна такая жизнь».

Я отключаю мнемозапись одновременно с прибором — подавителем телепатии. Уфф… На голову словно обруч набили, как на бочку.

Ну вот и есть ещё один будущий боец в наших рядах. Или не боец? Будущее покажет… Во всяком случае, сейчас он немногого стоит. Какие возможности у зэка в колонии усиленного режима? Кстати, вот интересно — если у них так детей содержат, то как обращаются с настоящими преступниками?

Ерунда это. Суют в плазмотрон, и точка. Здешняя родина-мать щедро пускает в расход своих сынов, потому как их триста миллиардов, и стоимость их воспроизводства в инкубаторах ненамного больше стоимости израсходованной каши. Чего жалеть? Во всяком случае, с неживыми роботами на Оплоте обращаются куда бережнее, поскольку те дороже.

Однако как гудит голова. Я массирую виски, морщась. Проклятый прибор… Одно хорошо — моя дочь никогда не увидит и не почувствует того, что вынужден видеть я. По крайней мере, пока не станет взрослой.

Я сжимаю губы в нитку. Когда она станет взрослой, ничего этого быть не должно. Вот так вот!

— Аора летала высоко-высоко…

— Верно, доча.

Я улыбаюсь, исподволь разглядывая жену и дочь. Мауна изучает азбуку, светящуюся прямо перед ней в воздухе, старательно шевеля губами. Разумеется, при активной помощи мамы. Вообще-то обучение грамоте у ангелов происходит в специальных группах, но группа группой, а мама — совсем другое дело… В конце-то концов, она же преподавала в земной школе!

— Папа опять забыл принести древесную дыню, — старательно читает Мауна, вглядываясь в экран. И хотя телепатия не оставляет сомнений в том, что это розыгрыш, я невольно смотрю на экран — вдруг и правда там так написано? Ирочка фыркает, искоса блестя глазами.

— Ага, поверил, поверил! — смеётся дочура, хлопая в ладошки.

— Ах ты моя обманщица! — я тормошу дочь.

— А ещё я красивая и добрая!

— Ну безусловно!

— Ну хватит, хватит! — Ирочка делает строгое лицо, хотя в глазах бесится смех. — Всё бы вам баловаться. Между прочим, Рома, как обстоят дела с «задачей номер раз»?

Я смурнею. Разумеется, она права. Работа есть работа.

— Так нельзя, мама, — убеждённо возражает Мауна. — Папа должен получать много-много положительных эмоций и душевного тепла, иначе ему будет плохо!

Теперь уже фыркаю я. Вообще-то это грубый плагиат собственного изречения Ирочки, но в данный момент оно употреблено как нельзя более кстати.

— Ты так полагаешь? — я вижу, каких трудов стоит моей жене сохранять серьёзное выражение лица.

— Убеждена! — торжественно заявляет дочура, и мы втроём валимся от хохота.

— И тем не менее мама права, Мауна, — вздыхаю я, отсмеявшись. — Ладно, спасибо вам обеим за положительные эмоции. Пойду в ту комнату работать.

Перейдя в соседнюю комнату, я усаживаюсь на пол с искренним намерением решить-таки задачу номер раз. Сколько можно?!

Пронзительный писк, и в комнату с улицы влетают две пёстрые быстрокрылые сони. Нечаянная Радость со своим отпрыском, только что вкусившим радость полёта и теперь усиленно осваивающим высший пилотаж. И взлёт-посадку, кстати, по примеру своей матушки, норовит отрабатывать на моей голове…

— А ну кыш, зверюхи! — возмущаюсь я, но зверюхи нимало не верят в мою свирепость. Долгожданная Радость с визгом садится мне на макушку, немедленно запутываясь в отросших волосах.

— Ай, да ну вас обоих! — в сердцах я вскакиваю, выдирая летучего сонёнка из волосьев, усаживаю его в корзинку. Зверёк возмущённо пищит — он уже не маленький, сидеть в гнезде! Он желает гулять и веселиться!

Н-да, вряд ли мне дадут тут сосредоточиться. Здесь слишком шумно. В хозблок пойти, что ли? Не, в вестибюль! Там не достанут.

В общем холле сумрачно и прохладно. Неярко светится зеленоватым сиянием столб гравилифта, отражаясь в зеркальных стенах, отчего помещение выглядит совершено фантастически — лес светящихся прозрачных колонн трёхметровой толщины, уходящий в бесконечность. Я усаживаюсь на гладкий пол, сосредотачиваюсь. Вспыхивает виртуальный экран, и в зеркальных стенах немедленно возникает отражение. Сотни, тысячи моих собратьев по разуму, склонившиеся перед экраном, решают трудную задачу…

Что-то вдруг меняется в мире. Или это в моей голове? Я облизываю губы и начинаю лихорадочно тыкать в светящиеся передо мной виртуальные клавиши. Столбики диаграмм приходят в движение, распадаясь на разноцветные куски. Так… Так… А ну-ка!

Я даже головой встряхиваю от осознания — вот же оно, решение задачки, как всё просто… А ну, быстро!

Теперь мои пальцы порхают со скоростью, вряд ли доступной человеку. Да и не всякий ангел может так работать… Однако этого мне мало. Одним движением я перехожу на мыслеуправление. Обычно я стараюсь работать вручную, поскольку сервер плохо переносит извилистый ход моих мыслей. Но не сегодня!

Столбики диаграмм резко ускоряют движение, перемещаясь теперь подобно фишкам на игровом столе казино, где орудует высококлассный крупье. Поверх вязи символов возникает объёмный глобус — изображение Оплота Истинного Разума. На нём одна за другой вспыхивают точки. Много, очень много точек! Ещё, ещё! Всё?

«Задача выполнена» — шелестит бесплотный голос компьютера в моей голове.

«Сохранить!»

Я обессиленно опрокидываюсь на спину, широко распахиваю крылья, расстилая их по полу. Лес зеленоватых светящихся колонн бесконечен, как сама Вселенная…

«Ира, Ир… Я сделал».

«Ну?! — я чувствую её чувства, искреннюю радость и гордость за меня. — Какой молодец! Ты же молодец, Рома!»

«Ну это-то да. Однако я хотел услышать несколько иное…»

«Я сейчас».

Несколько мгновений, и внутренняя стена распахивается. Ирочка неслышно подходит, мягко и привычно ложится поверх меня.

— Я люблю тебя, Рома, — она говорит по-русски, невыразимо мягким голосом. — Так?

Вместо ответа я обнимаю её, целую.

«Ну безусловно!»

— …Динна, а ты можешь меня на одной руке поднять?

«Могу», — свирка улыбается, разглядывая ангельского ребёнка. По сравнению с ней моя дочура выглядит просто крохотной.

— А папу?

Динна оценивающе рассматривает меня.

«Одной рукой? М-м… Смотря за что взяться».

Ирочка фыркает, блестя глазами, Цанг скалит зубы. Весело им, понимаешь ли…