Японская пехота под Пхеньяном

Тем временем 2-й батальон 18-го полка из Гензанского отряда попытался воспользоваться возможностью атаки с севера и начал наступать на цитадель без артиллерийской поддержки. Однако китайцы эти атаки отбили. Азарт атаки не оставляет японских командиров, — на помощь атакующим приходит артиллерия, которая сосредоточила всю мощь своего огня на цитадели. Солдаты Гензанского отряда трижды атаковали ворота Гембу, однако сумели прорваться в город только с четвертой попытки. Успех стал пирровой победой: сил для дальнейшего продвижения не осталось, возможностей оборонять занятые позиции не было. В два часа пополудни начальники японских отрядов отдают приказ прекратить наступление и по возможности обеспечить оборону захваченных позиций.

Пометим на полях: именно этот момент сражения многие исследователи называют переломным. Если бы китайские войска перешли в контратаку, они наверняка сумели бы и вытеснить японцев, и на их плечах ворваться на взятые ранее укрепления. Но Е Чжичао более всего боялся быть окруженным, поэтому предпочитал все силы держать в едином кулаке, как бы предполагая неизбежность отступления на Север. В конечном счете, так оно и получилось…

Наибольшие потери понес Западный отряд Осима. Разделенный на три неравных части, отряд должен был взять 9 укреплений, перейти по мосту Тайтонг и штурмовать южную группу восточных укреплений (см. схему). 11-й пехотный полк вышел на позиции восточнее Сеульской дороги, 1-й батальон 21 полка занял позицию перед передовыми редутами китайских войск, 3-й батальон 21-го полка должен был переправиться через Тайтонг и вступить во взаимодействие с главными силами, двигавшимися от Сеула. Оборону здесь держали лучшие китайские войска, взятые Ли Хунчжаном из гарнизонов Тяньцзиня и Люйшунькоу.

Эту наступающую группировку ожидала та же судьба, что и Гензанский отряд. Китайцы вели ураганный огонь, каждый клочок земли приходилось брать ценой больших потерь. Продвигаться вперед можно было только тогда, когда в пулеметах закипала вода, и убийственный огонь несколько утихал. Две роты 21-го полка потеряли всех командиров, всех офицеров и треть унтеров. В 8 часов утра ценой огромных потерь предмостные укрепления были разрушены и мост через Тайтонг занят. Продолжая наступление, японцы несут еще большие потери, и вскоре после двух часов пополудни наступление захлебывается. Генерал Осима был ранен осколком китайского снаряда и вынесен с поля боя.

Что касается главных сил, шедших от Сеула, то они вступили в бой практически одновременно с западным отрядом Осимы. На рассвете 16 сентября артиллерия открыла огонь по укреплениям Ойсонской группы. Для разведки боем была выслана 10-я рота 22-го полка. Отряд китайской конницы примерно в сотню всадников предпринял попытку контратаковать, но лихая атака закончилась плачевно: несколькими залпами японской артиллерии всадники были рассеяны, многие убиты. Поспешивший им на выручку отряд был уничтожен практически полностью.

После того, как совместными усилиями с Западным отрядом удалось занять все главные укрепления южной группы, японцы прекратили атаки и отдали крепость на откуп артиллерии. 54 орудия начали планомерный обстрел цитадели, который длился более 3-х часов непрерывно.

Китайское командование оказалось перед сложной задачей. На следующий день ничего не мешало японцам замкнуть окружение и лишить китайские силы всякой возможности маневра. Держать китайцев в крепости можно было до тех пор, пока морем не будут доставлены еще несколько батарей, которые просто сметут Пхеньян с лица земли, не предпринимая никаких атакующих действий. Единственной для себя возможностью выхода из сложившейся ситуации Е Чжичао видел оставление Пхеньяна и прорыв китайских войск на север, в направлении на Ыйчжу, к пограничной реке Ялу.

Для отвода глаз китайские генералы приняли решение имитировать переговоры о сдаче. Около 5 вечера у ворот Гембу китайцы выбросили белый флаг. Вышедший из ворот офицер громко крикнул в сторону японских укреплений, что генерал просит прислать парламентеров для переговоров о сдаче. Радостный рев японских солдат услышали их соседи, и, узнав причину радости, заорали не менее громко.

Однако парламентеру, прибывшему к воротам, китайский полковник заявил, что примет его письменные условия капитуляции, ответ на которые будет дан утром. Японец заявил, что таких условий нет, и они будут выработаны только к утру. Китаец согласился подождать.

Однако японский парламентер, наверняка мнивший себя уже исторической фигурой, даже не успел довезти до ставки Нодзу китайское предложение. В восемь часов вечера, едва начали сгущаться сумерки, из тех же ворот Гембу начали выходить китайские отряды. Японцы, ожидавшие сдачи в плен, не могли понять, что происходит, но при этом огня не открывали. За что и поплатились: как только число вышедших из крепости превысило число оставшихся, китайцы устремились на левый фланг главных сил японцев. Ждавшая своего часа китайская кавалерия вдоволь натешилась лихой атакой 18-го полка, поспешно занимавшего последнюю северную дорогу на Хейзанкен. Развернувшаяся на марше японская кавалерия сумела несколько замедлить атаку, однако сдержать китайские войска не смогла, и главные силы вслед за кавалерией прорвались по хейзанкенской дороге из Пхеньяна на север. Японцы вступили в Пхеньян в 6 утра следующего дня. В городе не было ни одного китайского солдата.

Японская кавалерия на марше

Значение этого сражения до сих пор не определяется однозначно. Вечно отступающий генерал Е Чжичао никак не производит впечатление труса, каким его пытались выставить в глазах общественности. Он умел беречь солдат, и всякий раз брал с противника высокую цену за свое отступление. Взятие Пхеньяна вряд ли можно назвать успехом генерала Нодзу, поскольку вся операция осуществлялась отрядами самостоятельно, и это действие скорее напоминало состязание командиров и офицеров на почетное звание самого отважного. Взятие Пхеньяна, безусловно, было успехом, но то, что при этом не удалось полностью уничтожить китайские войска в Корее, можно считать неудачей японских войск.

Это первое сражение не изменило общественного настроения ни в Китае, ни в Японии. Китайцы считали, что взятие Пхеньяна стоило японцам слишком дорого, и, если дела и дальше пойдут в том же духе, то рано или поздно все японские войска будут разбиты. Японцы считали, что первый успех вдохновит воинов Микадо на дальнейшие подвиги, и Китай будет в конце концов окончательно повержен.

Правильнее всего будет сказать, что Пхеньянское сражение убедило каждого из воевавших в правильности избранных ими стратегии и тактики. Победителей покажет время.

Но кризис в китайской армии уже начал проявляться в полной мере. Главный показатель такого кризиса — массовое дезертирство. Китайские солдаты дезертировали тысячами, и именно осенью 1894 года это впрямую коснулось России. Вот что писала газета «Владивосток» в сентябре того года: