в себя, то понял, что сын меня обманул. Его магия не сдерживала источник, он выплетал основу для клятв. В итоге мой собственный дар стал моими оковами. Я передал свое место в Совете и большую часть обязанностей главы семьи Риграфу. А также пообещал не шевелить эту историю и не обсуждать ни с кем, кроме уже посвященных. Как вы сами видели, нарушить клятвы я физически не мог.

Разве такое возможно?

Но в ответ на мой полный недоумения взгляд Крис кивнул.

Дедушка Элвин тем временем заканчивал историю:

– Мне сказали, что Марго родила, оставила ребенка и ушла. Если честно, я не верил. Думал, Риграф что-то с ней сделал. Но потом она появилась, тоже опутанная этими клятвами, и мы даже обсудить это друг с другом не могли.

По крайней мере, она жива. С остальным как-нибудь разберемся.

– Плетение сложное, такое у свободного практика не купишь, особенно учитывая, для чего его собирался использовать ваш сын, – отметил Криштан. – Маскировка еще более мудреная. Если честно, никогда не встречал подобного.

– Но он ведь не слишком талантливый маг, как так? – подхватила я. Мягко выразилась. Ну, я же не сказала «почти полная бездарность».

– Полагаю, ему кто-то помогал, – пожал опустившимися плечами дедушка. – Я не знаю, кто именно. Никогда больше это не всплывало.

– Его же накажут? – тихо и как-то жалобно спросила я.

Маги переглянулись. Ну да, они смотрели на мир куда реальнее.

– За что? – печально улыбнулся дедушка. – Я сам согласился отдать свой дар. В части дополнительных условий его слово против моего. А что случилось с Бернаром и Марго, я не знаю. Возможно, твоя мать сможет пролить свет на неизвестную мне часть истории…

Возможно. Но судя по теням под глазами моего мага, говорить с ней мы будем уже не сегодня.

– Мы разберемся с этим, я же обещал. – Крис сжал мою руку в тепле своей ладони.

Хоть дар Криштана Найдерхоффа и считался уникальным, дедушке требовалось время на восстановление после освобождения из-под много лет душащих его чар, поэтому мы постарались побыстрее закончить разговор и уйти. Но несколько метких вопросов Крис все же задал.

История возобновилась для Элвина Гридона с появлением Маргариты Эстрейм. Не то чтобы он сразу узнал ее под личиной, но вот знакомые клятвы, болезненно въевшиеся в саму личность, узнал. Потом узнал об упрямом характере директрисы, ее непоколебимой честности и защите, которую она давала девочкам, а уже после, аккуратно наблюдая за ней, заметил личину. Все же опыта и знаний, в отличие от магических способностей, лишиться невозможно.

Обсудить происшедшее с бывшей почти невесткой он не мог. Злокозненные клятвы работали так, что если даже решишься пожертвовать собой и погибнуть за правду, рассказать ничего толком не успеешь. Клятвы убьют раньше. Но с тех пор Элвин Гридон стал чаще выходить из дома и бывать на людях в надежде попасться на глаза кому-то достаточно одаренному, чтобы тот понял все без слов. Риграф, похоже, уже и не думал, что прошлое может вернуться, и за жизнью и передвижениями отца совершенно не следил.

Нашим героем стала Сиенна Найдерхофф. Обладая даром смотреть в суть, она сразу поняла, в насколько сложном положении оказался старый знакомый. Выпытывала по крупице, пользуясь хитростью, иносказательностью, а то и прибегнув к небольшому расследованию. В конце концов, ее семье это тоже оказалось выгодно: нашлась я, подходящая Криштану. Совпадение устроило бы их с любым из ее внуков, но пожилым заговорщикам пришлось сильно удивиться, когда я подошла именно Криштану.

Цепочка событий в конце концов привела к тому, что мы с Крисом оказались в покоях у дедушки, где узнали большую часть правды.

…Элька, видимо, так и не выбралась из своих комнат, потому что мы не виделись. Ну и ладно, сейчас совершенно не до нее.

Уверена, дедушка найдет способ вернуть себе место во главе семьи. Интересно, он сменит прислугу? Он обмолвился, что его сын уволил прежнюю после того случая, наполнив дом людьми, которые либо недолюбливали моего отца, либо не знали его и принимали на веру все, что говорили первые. Ну и зачем так поступать человеку, который не особенно виновен?

За интриги магов не особенно наказывают. Ну делят отец с сыном деньги и власть, чужих это не касается. А вот убийство – совсем другое дело.

Знаю, меня несет и вообще я предвзята, но ничего не могу с собой поделать.

– Ты в порядке? – Похоже, моя молчаливая задумчивость заставила Криса беспокоиться.

– Лучше, чем когда-либо, просто устала. – Я вымучила улыбку. – А ты?

– Чувствую, что совершил подвиг, который даже в послужной список не занесешь, и, кажется, впервые понимаю, насколько жизнь бывает несправедлива, – пошутил, маскируя усталость, маг.

– Ничего, я готова целовать тебя, пока ты не почувствуешь себя достаточно вознагражденным, – рассмеялась я.

– Заметь, ты сама это предложила! – В его глазах заплясали демонята.

Взявшись за руки, мы шли к арке. Говорили о поцелуях, но будет чудо, если сил хватит раздеться, добравшись до своих комнат. Лично у меня колени дрожали от усталости и хотелось только рухнуть на мягкое и проспать несколько часов. Не подозревала, что можно так устать, ничего особенного не делая. Я ведь только слушала!

– Приятно видеть, что ты оттаиваешь. – Крис стряхнул с моего шарфа несколько налипших снежинок.

– Это тоже ты должен, но не сможешь занести в послужной список, – на сей раз пошутила я.

Смеяться досталось ему.

Впрочем, веселье продлилось всего миг, после чего маг вновь стал серьезным.

– Слушай… Вряд ли нам повезет еще раз в ближайшем будущем побывать тут в отсутствие хозяев, так что… нет мыслей, где мог быть источник? – Криштан огляделся по сторонам, но так сразу ничего похожего не нашел. – Он давно неактивен и, скорее всего, больше не существует, но я бы все равно хотел посмотреть.

Отрицательный ответ уже вертелся на языке, и впереди так соблазнительно манила арка, но… я будто всегда знала, просто не придавала этому значения. И уже тянула Криса за руку к озеру. Формально оно находилось за территорией поместья, но я всегда воспринимала его своим.

– Мы с Элькой здесь на коньках катались и лепили из снега всякое, – поделилась воспоминаниями.

Точно как в них, неровная гладь уже была покрыта льдом. Тоже неровным.

Иногда Риграф Гридон добрел и немного колдовал, лед становился ровным и можно было кататься. Его жена поджимала губы, делала недовольное лицо, а когда это не помогало, начинала кричать, что мы сейчас простудимся насмерть.

– В этих местах зимы мягкие, оно вообще не должно было замерзать, – заметил Криштан, осторожно ступая