ничего. Стоило про это подумать, как на глаза попытались навернуться слезы, а рычать захотелось куда сильнее. И не только рычать, но и кусаться. Обернуться, что ли, сегодня ночью и погрызть какое-нибудь дерево в саду Владимира Викентьевича? Нужно же куда-то стравливать агрессию. Юрий же точно не придет, хотя его я покусала бы с куда большим энтузиазмом, чем мерзлую деревяшку.

– Зачем тебе отказываться? – опешил Юрий. – Лиза, на твое благо будет работать целый клан.

– Неужели? Что-то я этого не заметила, – едко ответила я. – Пока даже простейшую просьбу не торопятся выполнять.

Я опять вернула бабочку на место, подправила ее цвет с почти черного на неприметно-серый и подумала, что пора ее развеивать. Следить становится все сложнее, а если придется танцевать с Юрием, я точно опять отвлекусь. И ладно если бабочка просто переползет на неподходящее место, а если увеличится в размерах и перекрасится? Получится ужас, летящий на крыльях ночи, благотворительный вечер сорвется, и Строгова мне этого не простит.

– Лиза, учебники уже почти доставили в Ильинск, – правильно понял меня Юрий. – Такую просьбу главе клана выполнить куда проще, нам же приходится идти обходными путями, что влияет на скорость.

– «Почти» может длиться бесконечно, – заметила я, размышляя, могу ли я под этим предлогом отказаться от танца с Рысьиным.

– Обижаешь, дорогая, – огорченно ответил Юрий. – Мы делаем все от нас зависящее.

Прозвучали последние такты вальса, и Волков подвел запыхавшуюся Строгову к моему шатру. Выглядела она довольной донельзя. Еще бы: у нее все танцы оказались расписанными, кроме той мазурки, на которой она обещала меня подменить на продаже. В борьбе за интересы общества себя она настолько не забывала, что возникали сомнения, так ли уж ей важны эти интересы.

– Какой сегодня удачный вечер, – с чувством сказала она, кивнув на коробочку с деньгами. – На прошлом благотворительном вечере сборы были куда скромнее. А сегодня у нас столько жаждущих помочь.

Она кокетливо повела глазами на Волкова, на котором внезапно обнаружилась моя моль. Наверное, тот показался вкуснее Рысьина. Сейчас как станет материальной и примется есть все, до чего дотянется. Лысый Волков будет выглядеть не столь представительно и куда меньше нравиться моим одноклассницам. Я помотала головой и развеяла иллюзию. Все, натренировалась, контроля теперь хватало только на себя. Меня и один оборотень раздражал неимоверно, а когда они собирались вдвоем, раздражение увеличивалось не в два раза, а раз в десять. И казалось бы, были они вежливы и предупредительны, а мне хотелось шипеть в ответ на любой вопрос. Причем на вопрос именно от этих двоих, Оленька у меня отрицательных чувств не вызывала, как и Николай. Хотя с Николаем я поторопилась, пусть его здесь и не было, на него я тоже злилась, хотя и не так. Почему, почему он тогда просто ушел?

– Нам в радость поддержать столь благое начинание, – заявил Юрий. – Анна, вы не забыли обещание подменить Лизу? Сейчас будет мазурка.

– Конечно, я всегда выполняю обещанное. – Она нырнула ко мне и гордо бросила: – Лиза может идти танцевать, я присмотрю. Саша, вам налить чаю? – обратилась она уже к Волкову, надеясь, что тот составит ей компанию.

– Благодарю вас, Анна, – манерно склонил он голову. – Но я очень люблю мазурку и никак не могу ее пропустить. Лиза, вы же составите мне пару?

Он прищурился, ожидая моего ответа и не обращая внимания более ни на кого.

– Лиза обещала мазурку мне, – встопорщил усы Рысьин. – Вам бы, штабс-капитан, пригласить кого-нибудь другого, если уж вы жить не можете без мазурки.

Например, Тамару, которая старательно избегала сегодня танцев, и возможно, дело было даже не в том, что она не хотела выполнять данное Волкову обещание, а в том, что танцы ей не так уж и нравились. Мне кажется, она с удовольствием постояла бы со мной или даже вместо меня. Восторга, испытываемого Строговой по отношению к военным, она не разделяла и вообще была весьма здравомыслящей девицей.

Волков посмотрел на Рысьина так, словно был грозным охранным псом, которому достаточно гавкнуть – и облезлый кот взлетал на дерево, как на крыльях. Но Рысьин себя облезлым котом не считал, в чем я его могла только поддержать: наши когти – это вам не тоненькие ломкие иголочки, это практически набор боевых кинжалов. Вкупе с острыми зубами и общей верткостью рыси я бы поставила на одноклановца, случись этой паре схлестнуться в зверином облике. Ставить было самое время: офицеры смотрели друг на друга так, словно примерялись к горлу противника, разве что не рычали. Но это пока.

– Лиза, вмешайся, они же сейчас до дуэли доглядятся, – громко прошептала Строгова. – Решай скорее, с кем будешь танцевать.

Настолько громко, что услышала не только я, но и оба офицера, которые перестали сверлить взглядами друг друга и повернулись ко мне.

– Мазурку я обещала Юрию Александровичу, – твердо сказала я.

– Мне кажется, этот танец не доставит вам радости, – нахально заявил Волков, даже не обернувшись к зашипевшему после его слов Рысьину.

– Танец с вами мне тем более не доставит радости, – отрезала я.

Строгова сделала большие глаза и дернула меня за рукав, намекая, что я веду себя неприлично. Но я не прониклась. Волков тоже сейчас хамил, причем хамил откровенно. Да даже не хами он, политесы разводить с ним я не обязана. Юрий какой-никакой, а родственник, а этот вообще наглый посторонний тип.

– Хорошо, мазурку вы обещали поручику, – неожиданно согласился Волков. – Но мне вы тоже обещали танец.

– Когда?

– Когда я согласился взять билет на ваш вечер.

– Разве?

– Лиза, не отказывайся, – сурово заявила Строгова. – Мы все обещали. Обещания надо выполнять.

– Я ничего не обещала, – отрезала я.

– Но ты и не сказала нет, – напомнила Строгова. – Значит, штабс-капитан вправе рассчитывать на один танец. Тем более что ты все равно не танцуешь. Жалко тебе, что ли? – очень тихо и непривычно горестно закончила она.

И я поняла, что Строгова ужасно боится, что если эта пара сцепится, то про прошедший благотворительный бал будут вспоминать не как про прекрасно организованный вечер, а как про весьма скандальное мероприятие, приведшее как минимум к одной дуэли.

– Мне не жалко, – скрепя сердце согласилась я. – Но меня некому здесь подменить. С тобой мы договаривались только на мазурку, остальные танцы у тебя все расписаны. А просто так прилавок я оставить не имею права.

– Я решу этот вопрос, – заявил Волков.

Тут как раз объявили мазурку, и я удачно избежала продолжения беседы. Я сильно сомневалась, что Волков найдет хоть кого-нибудь. Кто согласится столь бездарно проводить время, которое можно протанцевать? Но