мог сказать, что я ее не закрыла. – Клан Рысьиных надо мной не властен, что бы там ни думали они или вы.

Я прошла мимо Волкова и стала спускаться. Он пристроился сбоку и невозмутимо сказал:

– Ошибаетесь, Лиза, еще как властен.

– Княгиня очень хотела получить с меня клятву полного подчинения, но обломалась, увы, – насмешливо бросила я.

– Обломалась? – удивленно переспросил он.

Опять я выразилась не так, как принято. Ситуацию нужно было исправлять, и срочно.

– Зубы у нее оказались недостаточно крепкими, – пояснила я и скосила глаза, чтобы понять, принял ли Волков мое объяснение, или уже нужно паниковать. – Вот и…

Внезапно оказалось, что, если смотреть вот так, искоса, Волков светится ровным красноватым светом. От неожиданности я остановилась и повернулась к нему. Свечение исчезло, оставив меня в неопределенности: было ли оно вообще или только почудилось.

– Что-то случилось? – спросил Волков. – У вас такие глаза, словно вы увидели что-то страшное.

– Скорее вспомнила, – уклончиво ответила я, решив не посвящать посторонних в особенности моего периферийного зрения, поскольку обычным я никакого свечения не замечала, сколько ни вглядывалась в волковскую шинель.

– И ваше страшное связано с военной формой?

– С чего вы взяли?

– С того, что вы смотрите на мою грудь, как давеча на собственную дверь. Неожиданно нашли во мне что-то привлекательное? Или вспомнили что-то из прошлого?

Вопрос был опасным во всех отношениях. Появились подозрения, что Волков завуалированно пытается выяснить, что я знаю о нападавших. Конечно, этому могли быть разные причины: от участия в преступлении его клана до желания узнать, удалось ли нападавшим заполучить то, за чем охотились. В конце концов, если клану Рысьиных этот артефакт настолько нужен, то Волковым он вряд ли будет безразличен.

– Меня осматривал военный целитель, – как можно независимей ответила я. – Если бы что-то можно было подцепить, он бы вытащил. Но и он, как все остальные, утверждает, что мое прошлое полностью стерто и строить свою жизнь мне придется с чистого листа. Если и были у меня какие-нибудь неприятности, связанные с вами, то я этого не помню.

– Неприятности? – Он улыбнулся уголками губ, словно лишь вежливо обозначал эмоцию, которую не испытывал вовсе. – Вы думаете, я способен доставить барышне неприятности?

– Я в этом уверена, – твердо ответила я. – Если мы были с вами знакомы раньше, то вы точно принесли мне неприятности. Вы не производите впечатления благоразумной личности.

– Если уж на то пошло, Лиза, вы тоже. Но первое впечатление не всегда верное. Может, дадим друг другу второй шанс?

– Зачем?

Тут я поняла, что мы слишком долго стоим на лестнице, резко отвернулась и шагнула вниз, поэтому Волкову пришлось говорить мне в спину:

– Затем, что наши кланы всегда были союзниками. И мы, как их представители, не должны враждовать.

– Мы и не враждуем, – чуть дернула я плечом. – Хотя, честно говоря, мне безразличны дела клана Рысьиных.

На улицу я выскочила с превеликим облегчением и с наслаждением втянула морозный воздух. Холод всегда помогал мне мыслить трезво, остужая разгоряченную голову, отгоняя страх. Не останавливаясь, я поймала на ладонь большую причудливую снежинку. Снег падал мягкими красивыми хлопьями, кружащимися в свете газовых фонарей, и ложился на крыши, деревья, тротуар мягким искрящимся покрывалом. На миг показалось, что я на рождественской открытке. Не хватало только веселых улыбающихся человечков. Увы, мы с Волковым на эту роль никак не подходили.

– Зато им есть дело до вас, – с явным намеком сказал Волков, который опять шел рядом, и опять, стоило скосить глаза, я увидела это странное красное свечение, исходящее от моего попутчика. – И будет, пока…

Он замолчал, я повернулась к нему, уже спокойно отметив, что свечение опять пропало, и прямо спросила:

– Пока что? Если вы хотите помочь избавиться от опеки княгини, самое время доказать, что вы мне не враг, господин штабс-капитан.

– С превеликим удовольствием, Лиза. – Он положил мою руку на свой локоть и склонился к самому моему уху. – Более того, наш клан готов оказать вам полную поддержку и всестороннюю помощь в обмен на то, что вам и так не принадлежит.

– Вы сейчас о чем, господин штабс-капитан? – Руку я выдернула и сунула в муфту, которую раньше полагала исключительно декоративным элементом. Так вот, оказывается, для чего она нужна – прятать руки от навязчивых ухажеров. – Боюсь, мне сейчас не принадлежит ровным счетом ничего. Извольте говорить прямо, без экивоков.

Нет, я, конечно, понимала, о чем речь, но хотелось бы услышать подтверждение. Убедиться, что у меня не паранойя, а развивающееся быстрыми темпами предвидение.

От руки Волкова, чуть пошевелившего пальцами, разошлось окутавшее нас плетение против прослушки. Значит, этот тип в артефактах не нуждается, в отличие от Юрия. Более того, похоже, он чувствует, когда тревожат поддерживаемые им плетения, не зря же насторожился у Хомяковых. Но проверять это я не стала, лишь вопросительно посмотрела.

– Все-то вы понимаете, Лиза, – недовольно сказал Волков. – Хотите прямо? Извольте. Мне нужен артефакт. Цену определяете вы. В пределах разумного, разумеется.

– А разумное – это сколько? – невольно заинтересовалась я.

Не то чтобы я собиралась продавать непонятно что, но узнать, сколько это непонятно что стоит, – почему бы и нет? Может, удастся хоть приблизительно определить ценность того, чем я якобы владею.

– Особняк в Царсколевске. Банковский счет. Бриллианты. Более того, вы можете рассчитывать занять… весьма высокое положение. – Он выразительно прищурился, намекая непонятно на что.

Все это было столь же обтекаемо-невнятно, как и его просьба.

– А если я откажусь? – осторожно спросила я.

– То я все равно получу то, что считаю нужным, – чуть лениво ответил Волков и оскалился в хищной улыбке. – Только вы в этом случае ничего не получите.

Окутывавшая нас сфера чуть бликовала, когда мы проходили рядом с фонарями. Но уверена: лишь для меня, посторонние же ничего не замечали. Редкие прохожие не обращали внимания не только на сферу, но и на нас. Я чуть прищурилась: точно, здесь двойное плетение, второе наверняка делает нас незаметными для возможных свидетелей. На Волкова я теперь посмотрела с куда большим интересом: наверняка он знает и другие нужные мне плетения. Впрочем, и от этого я не откажусь. Я в который раз с благодарностью вспомнила Шитова, показавшего плетение для лучшего запоминания, незаметно его воспроизвела и постаралась уложить в памяти то, что невольно показывал мне штабс-капитан.

– Так мы договорились, Лиза? – неправильно понял мой интерес Волков.

– Увы, – огорчила я его. – Когда я говорю, что ничего не помню, это включает в себя и интересующий вас артефакт.

– Это можно обойти.

Его лицо дышало рыцарской готовностью прийти на помощь страдающей