Ведь единственная причина, по которой Императрица могла обратиться ко мне индивидуально — она узнала о нашей с Лиссой помолвке. И ей это очень не понравилось.

К счастью, Лисса дала мне возможность вернуть самообладание, и послание Императрицы я забрал почти спокойно. Но прочел его только в возке.

— Что там? — спросила Лисса обеспокоенно.

Она тоже понимала, что такое послание означает исключительно неприятности.

— Она велит мне явиться во дворец. Одному, — тихо ответил я, протягивая веятэ императорский приказ.

Лисса поджала губы и прищурилась:

— Один ты не пойдешь.

Она хотела меня защитить. Ведь, если я пойду один, скорее всего, уже не вернусь. И свой век буду доживать в игровых покоях императрицы в качестве безвольной игрушки…

— Лисса, — я постарался, чтобы мой голос звучал спокойно. — Тебе нет смысла рисковать. Сейчас… магия доступна тебе, даже если я далеко. Ты сможешь жить дальше и помогать людям. А если нарушишь приказ Императрицы — погибнешь зря.

В широко распахнутых глазах Лиссы отразилось недоумение, а затем она нахмурилась.

— Ты серьезно? Предлагаешь мне жить дальше, как ни в чем не бывало, пока ты будешь у нее в плену?

— Это разумный вариант, — упрямо возразил я.

И постарался отогнать воспоминание о тех часах, что я провел в игровых. То жуткое ощущение, когда твое тело подчиняется не тебе, а прихоти другого человека, не испытывающего к тебе ни симпатии, ни жалости. Для которого ты — всего лишь забавная игрушка, с которой можно делать вообще все, что придет в голову… Меня до дрожи пугала вероятность очутиться там снова. Но если такова цена за жизнь Лиссы — я готов ее заплатить. Императрица не пощадит мою веятэ, если та попытается вмешаться. И я все равно буду заперт в игровых.

— Разумный вариант, — холодно повторила Лисса. — Что ж… как тебе такой разумный вариант? Я сражаюсь с теларом, и в этот момент твоя хозяйка решает, что игрушка ей надоела? М?

— Это… довольно маловероятно… — возразил я.

А самого скрутила тревога при одном лишь предположении, что Лисса будет воевать с теларами одна, без моей помощи. Она сильная и справится, но…

— Лиар, — ее голос прозвучал неожиданно мягко. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Но я не оставлю тебя одного. Потому что жить без тебя не хочу. Особенно зная, что ты пожертвовал собой ради меня. Нет. Я этого не допущу.

— Мы ничего не можем сделать против Императрицы!

Но желание Лиссы защитить меня грело сердце.

— Можем, — возразила она. — Мы можем обратиться к императору, пожаловавшись на произвол. Ты — моу, ты — страж империи, один из лучших. Тебя нельзя просто так взять и запереть в игровых. Это произвол, и этот произвол можно пресечь.

— С чего бы императору верить мне? Он скорее встанет на сторону Императрицы, а она найдет, в чем меня обвинить.

— Вот поэтому я иду с тобой. И запишу все, что она тебе скажет. А твоя задача — заставить ее признать, что тебя не в чем обвинить.

— Тебя не пустят даже на порог дворца, — ее план звучал разумно, но невыполнимо.

Лисса улыбнулась — и вдруг исчезла. В изумлении я смотрел на сиденье, где она была вот только мгновение назад — и глазам своим не верил. Протянул руку — и коснулся Лиссы. Она все еще оставалась на месте, просто вдруг стала невидимой.

— Я войду без разрешения, — голосом Лиссы произнесла пустота, а затем веятэ вновь стала видимой.

— Ты и такое умеешь? — я не сумел скрыть потрясение.

— Магия может все. Главное — уметь ею распорядиться! А я это умею.

— А если император не захочет нам помочь? — все же не мог не спросить я.

— Тогда мы сбежим и будем жить, как веятэ прежде — бродить по окраинам империи и убивать телар в обмен на пищу и кров.

— Жить попрошайничеством? — слабо улыбнулся я.

— Ключевое слово — жить, — улыбнулась она в ответ.

Я был благодарен ей за то, что она не оставила меня одного. То, что предлагал я, было куда безопаснее для нее, чем этот безумный план; какова вероятность, что я бы умер в тот момент, когда она сражается? Но она решила рискнуть — не раздумывая, без сомнений… Безрассудная и отважная. Мы оба знали, чем привлекли столь нежелательное внимание Императрицы, но я ни о чем не жалел.

Императрица повелела мне явиться в тот же день, как я получу ее послание. Это не оставляло времени на подготовку, но и избавляло от мучительного ожидания, полного сомнений. Мы могли отправиться во дворец прямо от гильдии, но решили все же заехать домой. Я не хотел, чтобы меня обвинили в неуважении, если я заявлюсь на аудиенцию к Императрице в неподобающем виде. В моем положении вообще следовало избегать любых обвинений.

Поэтому к визиту во дворец я предпочел подготовиться и привести себя в порядок.

А заодно и упорядочить мысли. Мне удалось обуздать первоначальный ужас, убедив себя, что у меня получится избежать жалкой участи императорской игрушки. Паника отступила, и я был уверен, что мне хватит выдержки, чтобы говорить с Императрицей спокойно и уверенно. Так, чтобы император, увидев этот разговор, встал на нашу сторону.

И все же дом я покидал с огромной неохотой, подозревая, что могу больше сюда не вернуться. Будто чувствуя мое состояние, Лисса ободряюще сжала мою ладонь. И исчезла, едва устроилась в возке.

Мы не хотели, чтобы в наш план вмешалась случайность. Лиссу не должны были заметить.

По дороге во дворец я хранил молчание, хотя и не думал всерьез, что за нами наблюдают. Но совсем исключить такую вероятность мы не могли, а потому старались быть осторожными.

Послание Императрицы послужило пропуском во дворец, и к тронному залу меня проводил безразличный дворецкий. Даже слуги во ее дворце ни во что не ставили атари.

Невольно я поежился на пороге зала. Но невидимое присутствие Лиссы придало мне сил, и я зашел внутрь.

К моему удивлению, в зале оказалось пусто. Императрица