предложение? У тебя сила, у меня знания. Что скажешь? Правда, замечательный план?

Артем впал в ступор и молчал. Старик приподнялся со своего стула и толкнул Артема в плечо:

– Эй, землянин, ты что, спишь?

От толчка Артем свалился на пол и проснулся. Он лежал на полу башни и был полон смятения. Что это было? Сон? Видение?

«Или во мне теперь живет другой? Я что, попал из огня в полымя?» – Мысли не могли собраться. Метались, бились о стены непонимания, и тревога все глубже и глубже заползала в душу Артема.

Бабка Агнессы побывала дома у своей дочери и не нашла ее там. Исполненная неясной тревоги, она вернулась на полянку к Арингилу. Тот сидел в беседке и чистил здоровенную железную штуковину.

– Зятек, – обратилась она к ангелу, – я не нашла Агнессу дома. Расскажи подробнее, как все произошло?

– Да что рассказывать, – ответил хмурый ангел и захлопнул крышку железки. Дернул рычаг, что-то нажал со щелчком и отложил ее в сторону. – Она захотела пройти к башне, а та ее не пускала. Агнесса надавила, и башня ее отбросила. Да так, что я увидел, как она, кувыркаясь, улетела вниз.

– Вниз, – как эхо повторила брюнетка. – Беда. Девочка моя, что же ты наделала…

Она догадалась, куда могла пропасть внучка. Ее, как нарушившую договор, низвергли туда, куда попадают провинившиеся тифлинги – на свалку. Она сама провела там многие годы, боролась за свое существование и выбралась. Но что ей пришлось пережить, она вспоминать не хотела. Бабка разбежалась и на глазах удивленного Арингила сиганула в пропасть. Попала куда надо. Больно ударилась пятками, присела и, сморщившись, встала.

Она появилась вовремя. Агнессу, стоящую на коленях, окружили ущербные тифлинги. Они спустили свои рваные штаны и трясли перед лицом внучки своими чреслами. При этом, смеясь, спорили, кто первый даст ей подержать во рту свою «дубинку». Внучка стояла на коленях безучастная ко всему, как механическая кукла. Брюнетка в ярости рванулась к ней. Разметала двоих ближайших насильников. У третьего вырвала из рук палку и разогнала остальных тифлингов. Ухватив внучку за руку, поставила ее на ноги и стала суетливо поднимать и застегивать на ней штаны.

– Как ты, Агнессочка? – со слезами в голосе спросила она.

Та ответила безжизненным голосом:

– Плохо, бабушка. Меня лишили воли и сил. Я хочу умереть. Убей меня.

– Нет, внучка, что ты такое говоришь? Нужно бороться! Я что-нибудь придумаю. Пойдем, я тебя спрячу. Тут я провела много дней и ночей, и построила укрытие. Пошли, мы поднимемся наверх. Ты не дыши глубоко носом, а то от вони задохнешься.

Брюнетка с силой потащила безучастную ко всему девушку наверх мусорной кучи. Агнесса безвольно плелась за ней, не слушая ее слов. Она вдохнула воздух и закашлялась. Зажала рот и нос рукой и немного пришла в себя. Они прошли мимо копошившихся в мусоре старух. На них не обращали внимания. Добрались до засыпанного разным хламом старого шкафа. Брюнетка быстро разгребла мусор, открыла дверку и почти втолкнула внучку внутрь.

– Ползи глубже, Агнесса, – посоветовала она. – Это мое убежище. Там не так воняет, как снаружи. Сиди тихо пару дней. Я приду за тобой.

Она закрыла дверку, замаскировала шкаф мусором и, почти задыхаясь, скатилась вниз. Там, отдышавшись, прыгнула наверх. С третьей попытки ей удалось зацепиться за край ямы. Она выбралась на поверхность. Еще один прыжок – и она очутилась возле дома Иля. Тот сидел на своей завалинке и курил. Увидел брюнетку и поморщился.

– Ты где была, что так вся провоняла? – и хохотнул. – В гостях у Дракона?

– Хуже, я была в яме, на дне. Туда попала Агнесса.

– Сочувствую, – равнодушно произнес Иль, – но таков удел предателей, – он пыхнул трубкой. – Значит, ты не смогла узнать про зов…

– Иль, это моя внучка. Я тебя прошу помочь ей. Прими ее к себе.

– Зачем? Она мне не нужна.

– Иль, там много отверженных. Она на время станет там твоим голосом и приведет к тебе новую паству. Позволь ей это сделать, я прошу тебя. Дракону все равно, кто там правит.

Хранитель задумался.

– А что, – согласился он, – идея неплохая. Дракон действительно не лезет туда. А пусть. Я согласен. Она будет моим голосом. Даю ей часть своей силы. Но за это она пробудет там не меньше года… и оставит после себя преемника.

– Хорошо, о мой великий хранитель, – льстиво улыбнулась бабка Агнессы.

– Но ты, старая блудница, должна будешь ее заменить у Арингила. Как ты это сделаешь, мне все равно.

– Как скажешь, мой повелитель, – брюнетка обрадованно попятилась. – Так я отправлюсь ко внучке, помогу ей.

– Иди, – с безразличием махнул рукой Иль и снова выпустил клуб дыма…

Мила вернулась в дом. Устало стащила с головы шапку и села на лавку у двери. Расстегнула полушубок.

– А где его милость? – постояв и не дождавшись, когда войдет Артем, спросил Козьма.

– Он будет позже. Ушел в лес на восток, – ответила Мила и стащила промерзшие сапоги. В одних шерстяных носках прошла к столу, взяла с подноса пирожок и бездумно стала его жевать.

– Чудной он, – несмело произнес Кузьма. – Черный, страшный.

Мила подняла голову и недоуменно посмотрела на старика.

– Почему страшный? – спросила она.

– А потому, что не наш он. Чернявый, как демон, и с бородой.

– Ты тоже, Козьма, с бородой…

– Ну, у меня нормальная борода, а у его милости черная. Где ты видела мужика с черной бородой? Я не видал таких. И ведет себя чудно́. Говорит со мной так, словно он меня давно знает. Это разве не чудно… И грозит, понимаешь. Как стрельнет своими черными глазищами, так мурашки по телу бегут. Превращу тебя, Козьма, говорит, в нежить. Разве ж его милость Артам себе такое позволял? Он был всегда милостив ко мне… Ежели ему что не нравилось, так он говорил – Козьма, в рожу дам. Вот это господин. Золото, а не господин. И зачем он отдал меня этому…

Козьма осекся на полуслове и с опаской посмотрел в сузившиеся глаза женщины.

– Да я это так, по-стариковски, значит, – заюлил он и стал суетливо собираться.

– Ты куда? – спросила его Мила.

– Так это… проверю, что там со службой у местных. Может быть, спят или пьют… – Он быстро накинул полушубок и выскочил из дома, оставив после себя облако снежной взвеси.

– Чудной, – повторила Мила и села на лавку. Закинув на нее ноги и обняв колени руками, она задумалась над словами старого денщика.

С Артемом и в самом деле происходили странные, на ее взгляд, изменения. Он не