— Что там? — Август отошел от меня и двинулся к двери. Он зашел внутрь; следом зашел Гаспар.

Они вернулись через пару минут. Выражения их лиц были очень странные. Ничего удивительного. После такого зрелища сложно вести себя как ни в чем не бывало.

Но теперь Гаспар изучал полковника, как зверь, который загнал старого соперника в угол. С ненавистью, страхом и предвкушением. Впрочем, я могла ошибаться. Тени и отблески фонарей выделывали странные фокусы.

— Я потом с этим разберусь, — пообещал Август хриплым голосом. Он на секунду прикрыл глаза и помотал головой.

— Там есть и еще кое-что, — вдруг сказала Рита. — Еще двери. Дальше по коридору. Теперь к ним не попасть. Я заходила в них. И видела…

— Потом расскажешь, — оборвал ее полковник. — Выбирайтесь, живо! Здесь нельзя оставаться.

Август помог нам пробраться сквозь тесное отверстие. На той стороне нас встретили радостными возгласами.

Кто-то обнял меня за плечи и повел к наскоро сооруженному подъемнику: пара веревок да деревянная дощечка между ними. Подъем я запомнила плохо. В памяти осталось, как я отталкивалась ногами от склизкой шершавой стены, обдирая колени, и очень боялась упасть.

И вот поверхность! Я зажмурилась от яркого света и закашлялась от свежего лесного воздуха.

Оказывается, стоял прекрасный день, тихий, жаркий. В соснах трещали птицы, качались цветы, шелестели листья… Мрачное подземелье с его тайнами и кошмарами, с его мертвецами и запахом смерти, осталось позади.

Господин Отмар, элегантный даже в рабочей одежде и криво надетой шапке с козырьком, немедленно закутал нас одеялами и вручил по кружке горячего чая. Я сидела у костра, пила обжигающий напиток и никак не могла согреться. Казалось, холод подземелья въелся в кости и превратил душу в ледяной комок.

— Садитесь в карету, — велел Август, подходя к костру. — Вас отвезут в Морунген. Майя, прошу… не рассказывай никому о том, что видела в подземелье. Это важно.

— Не буду, — я невольно содрогнулась. И без его просьбы я не стала бы делиться этими жуткими воспоминаниями. — Вы не вернетесь с нами?

— Я еще задержусь. Есть дела в Ольденбурге…

Он отдавал короткие распоряжения, приказывал людям шевелиться. К своему изумлению, я увидела, что ему подчиняются охотно. Ему улыбаются, с ним не спорят. Звучали поздравления, смех и соленые шутки. В голосах ольденбуржцев не было ни капли неприязни — лишь уважение и почтительность. Они разбирали временный лагерь, грузили пожитки на повозки. Дело сделано, пора возвращаться по домам.

Среди галдящей толпы я заметила генерала Вундерлиха и его дочь Розу. Вероятно, когда они возвращались из Шваленберга, узнали о случившемся в Ольденбурге и сразу приехали сюда. Август хотел, чтобы они были с ним; их опыт искателей приключений и расхитителей гробниц мог оказаться полезным. Зебальд и Роза бродили среди людей, время от времени затевали с ними разговоры. Они расспрашивали о чем-то с серьезными лицами; генерал делал пометки в блокноте. На плече Розы сидел ее горностай.

Поведение Вундерлихов показалось мне необычным, и уже в который раз я задалась вопросом — зачем их пригласили в замок? Что эта парочка авантюристов ищет здесь? И почему они пользуются безоговорочным доверием полковника?

Роза подняла голову, поймала мой взгляд и насмешливо улыбнулась. Я кивнула ей, раздумывая: подойти или нет? Но времени на решение мне не оставили.

Меня, Гаспара и Эмиля посадили в карету, Курт забрался на козлы. Я высунулась из окна, высматривая полковника, но его нигде не было видно.

— Где Рита? — Я вспомнила о главной причине нашего жуткого приключения. — Ее тоже нужно отвезти в замок.

— Полковник отправит ее в Ольденбург, — ответил господин Отмар и отвел взгляд.

Сил беспокоиться о Рите у меня уже не осталось. Надеюсь, Август вернет ее семье, где о ней позаботятся.

По дороге домой я немедленно уснула, привалившись головой к плечу Гаспара.

В поместье пришлось дать подробный отчет обо всем, что произошло. Но о самой жуткой части приключения и о находках ни я, ни Гаспар с Эмилем не сказали ни слова. Гости и слуги охали, недоумевали, бранили и восхищались.

Луция отвела меня в комнату, принесла несколько ведер горячей воды и плотный ужин.

Забравшись в ванну, я еще немного подремала, но и во сне на меня давила тяжесть подземных сводов и усмехались жуткой улыбкой черепа…

Луция потрясла меня за плечо и помогла помыться. Воду пришлось менять несколько раз; она была черной от грязи. Ссадины и ушибы отдавались едкой болью, но это ерунда, пустяки! Я легко отделалась. Ни одной сломанной кости, и главное — я вернулась живой.

Наконец, я вытерлась досуха и оделась.

Близилась ночь, но сна не было ни в одном глазу. Полковник еще не вернулся. Я решила во что бы то ни стало дождаться его.

На дворе стемнело, когда я углядела всадника на черном коне, въехавшего через ворота. Кербер разразился лаем.

Я метнулась в холл и притаилась в укромном уголке.

Но не я одна ждала хозяина дома…. Когда он распахнул дверь, шагая тяжелой походкой смертельно усталого человека, с потемневшим лицом, мрачный и неразговорчивый, вниз по лестнице метнулись наши гостьи. Они окружили его плотным кольцом; щебетали, ахали, восхищались и бранили его нежными голосами.

Карина деловито смахнула дорожную пыль с его сюртука, ласково похлопывая по его груди. Взяла его под руку и пошла с ним наверх, не замолкая ни на миг. Полковник коротко отвечал ей, Карина качала головой, и ее лицо было полно нежности и сострадания…

Я сжала кулаки так, что ногти врезались в ладонь. Подождала, пока в холле никого не останется, и пошла к себе.

О полковнике было кому позаботиться.

Часы пробили полночь, а я все мерила шагами комнату. Подходила к окну, вслушивалась в шелест листьев. Сердце сжималось, болело от смутной тревоги и томления.

И я не выдержала. Взяла свечу и отправилась знакомой дорогой в покои в другом конце коридора…

Август сразу же откликнулся на мой робкий стук — словно ждал.

— Войди, Майя, — пригласил он глуховатым голосом.

Я открыла дверь и скользнула в его комнату. Август сидел в кресле перед горящим очагом, широко расставив ноги, откинув затылок на изголовье.

Он не сразу поднялся; несколько секунд он изучал меня из-под прикрытых век. За этот нелегкий день его лицо осунулось. Черная щетина лежала тенью во впадинах под скулами и на подбородке. Он был бледен, собран и напряжен.

Август неторопливо встал и сунул руки в карманы. Нас разделяло пять шагов. Сейчас я сделаю их… и окажусь к нему лицом к лицу. Смогу обнять и поцеловать.

…Однако учитывая разницу в росте, я дотянусь лишь до его ключиц. Иначе мне придется подпрыгнуть, чтобы коснуться губами его губ. Я представила эту картину и горько усмехнулась. И если Август оттолкнет и отчитает меня? С него станется…