И вообще снял бы амулетик от греха подальше. Я ведь могу расстроиться и уйти в любой момент, чего ты, поверь мне, не захочешь. Ведь у меня есть кое-что очень нужное тебе.

– Твоя жалкая жизнь? – Себастьян зло оскалился.

Родерик с театральной медлительностью покачал головой и швырнул что-то ему под ноги, прямо в кучку тающего снега.

– Твоя шлюха.

Себастьян медленно перевел взгляд вниз. Он догадывался, что увидит, но не желал верить. Надеялся, что Родерик – как и всегда – лжет и пытается им манипулировать.

В снегу поблескивал лиловый кристалл неправильной формы, оправленный в серебро и до боли знакомый. Кристалл Мэйр, который та снимала разве что перед сном.

Себастьян медленно потянул с шеи амулет связи. Бросил его под ноги Родерика, словно в ответ. И правильно, нечего Уиллу и всем остальным тут делать – это его битва. Она была его еще десять лет назад, и тогда, как он думал, он ее выиграл.

Злость поднималась волнами, магия бурлила в крови, призывая разорвать, раскроить череп, распотрошить мозги, вытащить все мысли до единой. Родерик не заслуживает милосердия, ни при каких условиях.

– Где она?

– Я, по-твоему, пришел, чтобы сообщить тебе это? – делано изумился Родерик, приблизившись еще на несколько шагов. Он словно не боялся ни Себастьяна, ни жуткого зачарованного леса, в который имел наглость явиться. – Итак, твоя полукровка у меня. Миленькая девочка, а какая самонадеянная! Не существует такого фейри, с которым нельзя совладать, имея должное количество железа… Мне нет нужды убивать ее, поэтому я благородно даю тебе выбор, Себастьян. Ты можешь пойти со мной – или можешь дать ей умереть.

Себастьян закрыл глаза. Он едва мог дышать. И хотел убить мерзавца прямо здесь и сейчас, увидеть, как вытекает кровь из этого тела. Хотел настолько, что сжал руки в кулаки, сосредотачивая в них свою магию, и был готов выпустить ее всю – ни один амулет не помог бы Родерику.

Хотел. Но остановился в последний момент.

Точнее, его остановили.

– Нет! Не-ет! – заорал откуда-то сбоку знакомо-незнакомый голос, а левую ногу больно сдавили. – Нет, Себастьян! Не смей его трогать!

Себастьян покосился вниз, на толстый корень, разворотивший почву под ногами и теперь обвивающий лодыжку. Изумленно вздернул брови и повернулся туда, откуда донесся голос. И увидел эльфа… да тьфу же! Фейри. Добрых семи футов роста, с чернильными волосами до пят, с нелепыми длиннющими ушами и лицом белым, как простыня, фейри глядел прямо на Себастьяна и зло полыхал огромными зеленущими глазами.

– Ты кто, мать твою, такой?

– Я твой кот, идиотина, – огрызнулся фейри, приближаясь к нему. Подол старомодной черной мантии волочился по мокрой земле, но неведомо как оставался сухим. – Мерзкий человечишка похитил хранительницу, и мы не знаем, где она. Пока все так, человечишка неприкасаем. Попытаешься убить его – Неметон убьет тебя.

Родерик, не без удивления наблюдавший их трогательное общение, ухмыльнулся. Да только Себастьяну и самому впору ухмыляться – он услышал главное. Пока – только пока – их бешеный лес готов терпеть похитителя! До тех пор, пока они не узнают, где Мэйр.

– Я понял, кошак. Я пойду.

Корень отпустил ногу тут же, и Себастьян шагнул к Родерику, не без удовольствия отметив, как тот дернулся. Он держал лицо, умел держать, но все равно боялся.

– Один вопрос. Как ты выжил?

– Серьезно? Тебя сейчас волнует это? Неужели даже не спросишь, зачем я отнял у тебя твою новую любимую игрушку?

Себастьян покачал головой.

– А какая разница? Быть может, ты все еще хочешь получить за меня деньги. Быть может, отомстить за смерть Сэры… Нет, для этого нужно иметь хоть каплю благородства, которого у тебя никогда не было! Так что… как, Родерик?

– Себастьян, я ведь тоже менталист. Пусть и не чета всяким там Лейернхартам, – лицо отчима на пару мгновений дрогнуло, протравленное злобой и завистью, – но было несложно заставить тебя увидеть то, что ты сам желал увидеть. Не обязательно быть сильным, если ты умен и знаешь устройство человеческого разума!.. Я дождался, пока ты уйдешь, и выбрался из горящего дома. Не скажу, что это было легко, но мне удалось. – Родерик помолчал немного, погрузившись в воспоминания. – Я был уверен, что ты выживешь. Мрази вроде тебя вообще живучие, даже твоего папашу убила нелепая случайность – он наложил свои жадные лапы на филактерию лича… В общем, я ждал. Я ведь знал, что однажды непременно о тебе услышу. И я услышал.

– Ну и что дальше-то? Давай уж, рассказывай до конца свою сказочку.

– Вот как был ты наглым ублюдком, так и остался, – процедил Родерик, смерив его полным ненависти взглядом. – Все мои беды от тебя! Во что превратилась моя жизнь с тех самых пор, как у твоей потаскухи-мамаши начал расти живот? Я стал нянькой для нее и для лейернхартского бастарда, регистрировал магов в какой-то богами забытой дыре. Я не хотел, но разве можно было отказать лорду-пауку? Одна лишь Сэра была лучиком света в этом болоте… но ты отнял и ее. Ты все у меня отнял! – завопил он вдруг, нелепо вытаращив глаза. Хотя и до этого было понятно, что после бурной ночки в Сером Доле у Родерика Трауна здорово поехала крыша. – Десять лет я был вынужден не снимая носить личину, скрываться под самым носом лорда-канцлера и его цепного пса, и все это в надежде, что смогу с тобой поквитаться. Я знал, что услышу о тебе… я знал… я услышал… Жаль, эта трусливая старуха Хельта отказалась с тобой связываться. Она даже убийц к тебе посылала для собственного развлечения, просто чтобы посмотреть, что будет. А как получила голову в мешке, так сразу вышвырнула меня за порог и сказала разбираться с хранительницей Неметона самому.

– И дала неоценимый совет, – процедил Лир, сверля паскудного человечишку злобным взглядом. – Не смеши меня, человек. Сам бы ты ни за что не догадался, как усмирить Неметон.

– Вскользь намекнула, – не стал спорить тот. – У нее самой кишка тонка. Уж не знаю, чего она так боялась? Твою девчонку всего-то и стоило треснуть по голове хорошенько, пока она суетилась вокруг Грегора…

– Грегор, – яростно выдохнул Себастьян. – Он, выходит, с тобой заодно?

– Грегор, – в устах Родерика это имя прозвучало почти любовно. – Ах, ну что бы я делал без этого дурака набитого? Ты не думай, он добра желал – спасти свою лопоухую пассию от тебя, страшного монстра. Так желал, что охотно принял мою помощь. И не заметил, как я понемногу искорежил мозги и ему, и его дружкам-фанатикам. М-да,