– Ладно, идите уж, – бесцеремонно повелела я. – Дра́зните меня только. Ногами своими красивыми.

Девчонки ещё задержались на несколько минут. Поговорили о Сивогривове. А затем отправились на гуляния.

– Ух, – облегчённо выдохнула Лучезара, становясь видимой, – чуть не заметили.

– Вот здорово бы получилось, – ответила я, на всякий случай закрывая дверь. – В эту самую минуту тебя, возможно, уже выводили бы на улицу люди в форме. И так тебе и надо. Не помогает твой массаж.

Утром того дня я ездила в храм Рода. Там хорошо. Спокойно. Давненько я не получала удовольствия от посещения храмов. Как и большинство, предпочитаю капища под открытым небом. Всё, что там происходит, открыто богам. Всё честно.

Надёжа уверяет, что боги слышат только тех, кто в них верит. Она отговаривала меня от поездки. То есть это я посчитала её слова отговорами. Она-то, полагаю, всеми силами призывала меня начать верить, но такие вещи не происходят по щелчку тумблера. И я мысленно присоединилась к мнению того самого жреца, который жил у нас в подъезде. Он считал, что обратиться к богам можно в любой момент и в любом месте. Можно даже обратиться к богам других народов. Коли они посчитают твою просьбу достойной, они её услышат. А если совсем повезёт, даже ответят.

Не знаю, в каком виде придёт ответ и придёт ли вообще, но уверена: предпринимать что-то нужно. Лишь бы не опускать руки. А то так и будут волосеть и видоизменяться ноги. Да и день выдался выходной по случаю Масленицы. Что его терять?

– Я читаю всё, что пишут в Кружеве, – обиженно поджала губы Лучезара.

– Про звёзд кино?

– Нет. Про избавление от заклятий.

– Мало читаешь, – бросила я и объявила, что пора спать.

– Рано же ещё, – попыталась воспротивиться соседка.

– Лучше проспать чужое веселье, чем слушать его из-за стены.

Но уснуть не получалось. Глядя на освещённый фонарями кусок потолка, я гнала из головы мысли, а они не слушались.

– Почему ты обижаешься на маму?

Лучезара при упоминании в разговоре её матери всегда начинала сердиться. Вот я и поинтересовалась.

– Она всю жизнь занималась только собой. Крутилась перед зеркалом, примеряла наряды, принимала подарки от поклонников, думала о своей известности. Я для неё являлась обузой.

Детские обиды – самые сильные. И, наверное, самые глупые. Лучезара выплёскивала накопленное и выглядела в этот момент маленькой девочкой, чей рисунок родители признали некрасивым. Я горько усмехнулась в душе. У меня тоже к родственникам ворох претензий из детства. И все нелепые, если подумать.

– И мы бываем хороши, – проговорила я. – У меня с мамой отношения никак не клеятся. Она всегда считала, что должна быть мне подружкой. Только у неё не получалось. Я-то хотела, чтобы рядом была именно мама, – подружек и без того хватало.

– Моя меня никогда не понимала, – продолжала ведьма. – Однажды я таблеток нажралась из-за Береста…

– Фи, как заурядно, – перебила я. – Из-за парня. Надеюсь, хотя бы слабительных?

Пискнул сотовый. Пришло сообщение от Пересвета.

В последние дни я успешно избегала Усмаря. Он пару раз пытался со мной заговорить в Академии, но я отмахивалась и заявляла, что очень спешу.

Поглядев несколько секунд на экран, всё-таки открыла письмецо и прочла: «под платьем марены горит твой вестник». То ли с орфографией у Пересвета худо (что вряд ли, он же на журналиста учится), то ли ему просто лень набирать кавычки и заглавные буквы (попробуй найди, кому не лень), но я и так поняла, что он имеет в виду чучело и газетёнку. Выпуск, какой оказался напечатан, но не продан.

Я решила, что должна видеть своими глазами. Пусть даже из окна.

Как же не люблю выходить в общий коридор, в тёмное время суток! Но из нашего окна ничего узреть не удастся. Парк, где каждый год горит академское чучело, виден исключительно из окон с другой стороны общежития.

Я вскочила с кровати, включила свет, надела халат и принялась натягивать носки на копыта.

– Ты чего? – удивилась Лучезара.

– По твоей милости я не могу сейчас праздновать со всеми, – огрызнулась я.

Пора бы прекратить на ней срываться. Самой уже неприятно.

Закончив с носками, вышла в коридор и отправилась на общую кухню. Напрасно опасалась. Похоже, в общежитии никого нет. Все в парке. Свет зажигать не стала. За окном, далеко за гаражами, полыхал костёр. Губы сами собой расплылись в улыбке. Не ведаю, о чём там Пересвет беседовал на крыльце со своей бывшей, но уладить вопрос с Зорицей он не забыл. А это кое-что значит.

Подошла Лучезара, встала рядом и тоже уставилась в окно. Прошло несколько секунд, прежде чем я осознала этот факт.

– Ты совсем сбрендила? Хоть морок наложи. Зайдёт кто-нибудь.

– Не бойся. Я успею, – флегматично ответила она. – Утомляет донельзя. И так долго от девчонок пряталась.

Обнаглела!

– Если будешь так себя вести – непременно обнаружат.

Лучезара повторила самый известный поступок жителей древней Лаконии:

– Если, – и добавила: – Я тоже хочу посмотреть. Кстати, а на что мы смотрим?

– Не твоё дело, – буркнула я и вернулась в комнату.

Начала писать ответ Пересвету. Короткое слово: спасибо. Но не успела закончить. Сотовый зазвонил.

Надёжа.

Сперва не собиралась отзываться. Я же с ней не разговариваю. Потом вспомнила, что подруга не поставлена в известность об этом. Я в одностороннем порядке приняла решение о прекращении любых бесед. И с той поры мы не виделись, не созванивались.

В общем, нажала на кнопку.

– Добряна, беда! Дубинин в «Яхонте». Похоже, крупно проигрался.

– Что?! – ошеломилась я.

Такого не может происходить в действительности. Милорад не играет. Нет, он иногда постреливает врагов на вычислителе или присоединяется к тем, кто строит стену маджонга. Но в азартные игры – ни в коем случае. Раньше, когда мы садились за покер, он присутствовал только в качестве наблюдателя. Правила знает, но составлять компанию принципиально отказывался.

– Ты уверена?

– Добряна, я здесь не одна. Спроси у девчонок. А Дубинина сейчас из «Яхонта» Делец выкупает.

И она начала рассказывать, как сегодня днём ей позвонила мама и сообщила, что послала посылку с водителем междугороднего световоза. Что поздно вечером упомянутый световоз приехал как раз к станции подземки «Выставка причуд». И Надёжа с мужем, пристроив дитё к Малине, отправились посылку получать. Что недалеко от станции они встретили Златку и Радмилку, которые не пошли в парк, так как ждали Ратмира. А Ратмиру из «Яхонта» позвонил Дубинин и попросил денег. И теперь все участники (посылка тоже) стоят возле игрома, ждут, чем дело закончится. А Надёжа решила позвонить мне, хотя муж и Златка советовали ей этого не делать.