Каково это – потерять любимого человека? Не просто расстаться, не просто отпустить, а потерять насовсем, без единого шанса вернуть? Без шанса вновь взглянуть в родные глаза, услышать любимый голос, ощутить теплые объятия самого близкого человека? Без шанса попрощаться и суметь привыкнуть к жизни без него? Лишиться части себя, словно оторвать от души кусок? Даже от мыслей о масштабе такой боли у Вивьен похолодело в груди, а к горлу подобрался скребущий ком.

– Думаешь, девушка по-настоящему его любила? И это не было больной созависимостью, как ты сначала сказал?

– Я, конечно, не психолог. Но знаешь, в те моменты, когда она разговаривала со мной, то не казалась… какой-то ненормальной, как ее пытались выставить в суде и СМИ. Она казалась крайне несчастной, – делился Миллс рассуждениями, взъерошив влажные волосы. – Хотя они оба были достаточно молоды, не знаю, осознавали ли они свои чувства и все, что происходило, в полной мере. Впрочем, влюбленные и сумасшедшие… разница порой не так велика, – озадаченно хмыкнул он, вспоминая, как сам недавно лез в окно к Вивьен, не боясь ни бушующей метели, ни высоты, ни смерти. И понимал, что сделал бы это снова.

– А что с девушкой сейчас?

– Насколько мне известно, окончила колледж, переехала в Ванкувер… – ответил Миллс, глядя на стыки темно-серой плитки в полу. – Последний раз мы общались, когда я сообщил ей о его смерти.

– Страшно представить, – вздрогнула Вивьен, обняв себя за плечи. – Наверное, тяжело было?

– Да… Такую новость невозможно подать легко.

– Как думаешь, она оправилась?

Джаред неопределенно поджал губы и поднял на Ви задумчивый взгляд. Хоть и не понимал, отчего в ней сейчас проснулся такой интерес к этой давней истории, но был искренен в своих ответах.

– Что бы между ними ни было, не думаю, что от такого можно оправиться.

Глухая вибрация рассекла воздух, выдернув обоих из гнетущих мыслей. Обернувшись, Вивьен потянулась к полочке за своим мобильником. Отчего-то руки ее дрожали, а после рассказанной Миллсом истории и вовсе стало не по себе.

– Родители? – поинтересовался Джаред, заметив, как лицо Вивьен обретало озадаченное выражение по мере разглядывания экрана.

Им давно пора было выезжать. Утренние процедуры непозволительно затянулись.

– Нет, однокурсница. Вот же… дерьмовое дерьмо, – фыркнула Вивьен, напряженно поджав губы.

– Что такое?

– Похоже, один из наших профессоров окончательно слетел с катушек к Рождеству, потому что вдруг решил, что все должны срочно сбросить ему проекты, хотя он давал срок до следующего семестра! – выпалила Вивьен, попутно яростно стуча пальцами по экрану мобильника.

– И теперь тебе нужно сделать какой-то проект? – недоумевал Миллс.

– Нет, я уже почти все сделала, просто нужно… – замялась она, перебирая варианты, пока мысли в голове судорожно скакали. – Могу я воспользоваться твоим ноутбуком? Нужно кое-что поправить в файле и отправить преподу, я быстро…

– Конечно, Ви, без проблем, – охотно кивнул Джаред.

Опустив ладони на ее напряженные плечи, он успокаивающе погладил ее и повел в сторону гостиной. Несмотря на наступившее утро, из-за плотных штор в комнате витал полумрак, в котором, казалось, Вивьен вся искрилась от негодования. Оставив ее одну с ноутбуком, чтобы не отвлекать, Джаред отошел в сторону кухни и заметил на столешнице стопку неразобранной почты, до которой последние дни не доходили руки.

Подойдя ближе, среди привычного рекламного хлама он выловил взглядом белоснежный конверт. Пока Вивьен активно стучала по клавиатуре в гостиной, внимание Джареда было приковано к куску бумаги, обклеенному марками. Погладив шероховатую поверхность подушечкой пальца, он пытался найти на конверте имя отправителя, но его нигде не было. Единственными опознавательными знаками были канадские марки. Но кто мог прислать ему письмо из Канады?

В нетерпении Миллс небрежно распечатал конверт и обнаружил внутри кусок тонкого картона. Заглянул внутрь, словно пытаясь убедиться, что больше ничего нет. Держа в руках самую обычную рождественскую открытку, Джаред все еще недоумевал: никто давно не пользовался простыми почтовыми отправлениями для подобных целей. Да и он ни от кого не ждал поздравлений.

На оборотной стороне открытки был рукописный текст, выполненный не особо разборчивым почерком. Но почерк этот показался Миллсу смутно знакомым. В памяти тут же всплыло множество протоколов, которые он часами, сутками, неделями рассматривал и изучал годами ранее. В том самом деле. В Айдахо. А когда Джаред стал читать содержание, то все больше убеждался, что отправитель ему известен. Он почти слышал в голове тот грубый, язвительный голос из прошлого, и отчего-то, вопреки разуму, по груди пронеслась волна облегчения.

Как там погодка в Сиэтле, коп?

Да, я в курсе, что технически ты уже давно не коп. Но для меня ты всегда им будешь. Не благодари за повышение. Мне было несложно помочь (это сарказм, а то твоя кудрявая башка может не понять).

Миллс усмехнулся, качнув головой, и представил, как в этот момент адресант фыркнул и закатил глаза.

Прошли годы, но я помню твою помощь моей девочке. Ценю это. Потому решил не бить твою смазливую рожу, как обещал. Хотя очень хотелось.

На этот раз Миллс сам закатил глаза. Несмотря на внушительный список предъявленных обвинений, подсудимый рецидивист его никогда не пугал, сколько бы угроз и грубостей ни звучало в адрес Джареда за те многие часы, проведенные в допросной.

Ты сказал мне тогда, что каждый заслуживает второй шанс. Это я тоже запомнил. И многое переосмыслил.

Так вот, я наконец использовал свой второй шанс. Мы использовали.

Надеюсь, ты свой тоже не просрешь.

Счастливого Рождества тебе, коп.

– Вот же… живучий гаденыш… – почти беззвучно прошептал Джаред.

Он и не заметил, как на его лице проступила искренняя улыбка. Дурацкая, непрошеная. К удивлению, в тот момент его слабо заботило, как осужденному удалось выжить в пожаре, не волновало, что некто избежал законного наказания. Гнетущая неопределенность в давнем деле грузом висела на его душе все эти годы, и наконец-то Миллс смог вздохнуть с облегчением. Отправителем был тот самый бывший осужденный из Айдахо, которого все считали мертвым. Каким-то образом он выжил. Каким-то образом смог использовать свой второй шанс. И был даже прав. Ведь Джареду тоже стоило это сделать – больше не терять времени и возможностей, не сомневаться. Быть с Вивьен и никогда ее не отпускать.

Он так и стоял у столешницы с открыткой в руке и глупой улыбкой на лице, когда из гостиной послышался голос Ви:

– Оу… надеюсь, это не то, на что ты мастурбируешь…

Не понимая, о чем речь, Миллс обернулся в ее сторону.