не обладаем сознательным контролем над своим поведением – мы подобны людям на аттракционе в парке развлечений, которые не прочь прокатиться, но не могут им управлять.

Эти результаты обычно неверно истолковывались в том духе, что нейробиология якобы опровергла свободу воли. Во-первых, следует заметить, что даже если решение о движении принимается бессознательно, оно может быть остановлено или изменено сознательным разумом, который осуществляет контроль над запрограммированным поведением. В статье 1999 года под названием «Есть ли у нас свобода воли?», опубликованной в Journal of Consciousness Studies, Либет писал: «Следовательно, волевой процесс инициируется бессознательно. Но сознательная функция все же может контролировать результат – она может запретить действие. Таким образом, свобода воли не исключается. Эти выводы накладывают ограничения на представления о том, как может действовать свобода воли; она не инициирует произвольное действие, но может контролировать его выполнение».

Эти выводы согласуются с нашей моделью разума как многоуровневого регулятора. Если бы вы были способны делать только то, что запрограммировано старыми и более примитивными сетями в мозге, то о большой свободе говорить бы не пришлось, ведь тогда ваше поведение мало отличалось бы от поведения бактерии, неизменно осуществляющей хемотаксис. Причинный агент становится «свободным» от заранее запрограммированного плана, когда в его когнитивном механизме появляется более высокий уровень кибернетического контроля, позволяющий системе анализировать собственные действия.

Сознательная каузация в этом случае означает способность преодолевать автоматическое поведение, запрограммированное генетически, а также усвоенное в результате прожитого опыта и закодированное как процедурная память. Большинство наших действий и решений не требуют сознательного обдумывания, так что на самом деле, говоря о свободе воли, мы имеем в виду движение, вызываемое размышлением и рефлексией.

Более того, исследование, проведенное Кристофом Кохом и его коллегами в 2019 году, показало, что, когда эксперименты Либета содержат важные решения, а не произвольные (как, например, когда именно сделать бессмысленное движение), потенциал готовности исчезает. В то время как произвольные решения бесцельны, неразумны и не имеют последствий, преднамеренные решения могут иметь значительные практические или моральные последствия 3. В аннотации к статье говорится:

Мы непосредственно сравнили преднамеренное и произвольное принятие решений во время задания сделать пожертвование в размере 1 000 долларов той или иной некоммерческой организации. Тогда как в случае произвольных решений наблюдались ожидаемые ПГ [потенциалы готовности. – Прим. пер.], они, что поразительно, отсутствовали в случае преднамеренных решений. Наши результаты и дрейфово-диффузионная модель согласуются с ПГ, представляющими собой накопление шумных, случайных флуктуаций, которые приводят к произвольным – но не преднамеренным – решениям. Они также указывают на различные нейронные механизмы, лежащие в основе преднамеренных и произвольных решений, ставя под сомнение обобщаемость исследований, в которых утверждается, что сознание не играет причинной роли в принятии решений в реальной жизни.

Кох, нейроученый и физик по образованию, ясно дал понять в интервью, которое он дал в 2018 году исследователю искусственного интеллекта из Массачусетского технологического института и ведущему подкаста Лексу Фридману, что, по его мнению, выбор, основанный на сознательном размышлении, является демонстрацией свободной воли:

Были проведены сотни экспериментов, показывающих, как на нас можно влиять. Но в момент итогового анализа, когда вы принимаете жизненное решение (я говорю о важных решениях), когда вы действительно размышляете: следует ли мне жениться, следует ли мне пойти в ту или иную школу, следует ли мне устроиться на ту или иную работу, следует ли мне укрывать доходы от налогов или нет – тогда, я полагаю, вы максимально свободны. Когда вы направляете всю свою сознательную сущность на решение вопроса и стараетесь проанализировать его с учетом всех многообразных условий, тогда вы делаете выбор, тогда вы настолько свободны, насколько это вообще возможно.

Итак, похоже, что, хотя сознание не обязательно означает, что агент обладает свободой воли, именно оно делает свободу воли возможной. Агент свободен, когда у него есть способность сознательно и намеренно контролировать свои будущие действия. Если конкретнее, свобода воли – это когда агент может осуществлять контроль над запрограммированным поведением, которое высокоуровневый регулятор (сознательный разум, контролирующий действия организма) определяет как неадаптивное или неоптимальное. Неоптимальным поведением будет любое поведение, признанное несовместимым с долгосрочными целями агента. Рассмотрим пару примеров, иллюстрирующих разницу между поведением инстинктивным или рефлекторным и поведением регулируемым или контролируемым.

Если вы пойдете по рынку, умирая с голоду из-за того, что пропустили обед, вам, возможно, захочется схватить восхитительно пахнущий кебаб из фургона и вонзить в него зубы, но, как цивилизованный человек, вы не сделаете этого, если у вас нет денег, чтобы заплатить за него. Однако если бы мы при помощи машины времени привезли на Таймс-сквер пещерного человека, то ему, вероятно, было бы очень трудно удержать руки от еды, а если бы он оказался в «квартале красных фонарей», то и от кое-чего другого. Быть цивилизованным – значит перерасти свой примитивный мозг и рефлекторное поведение, которые сами по себе обычно не обеспечивают оптимальных действий человека с точки зрения современного общества. Это требует дополнительного уровня контроля, который обеспечивается глобальным рабочим пространством префронтальной коры.

Взглянув на весь спектр различных типов человеческого поведения, мы увидим, что свободой воли мы обладаем лишь при условии нормального исполнительного функционирования и активности лобных долей, и данный факт имеет первостепенное значение для системы правосудия. Если же эта активность нарушается, высокоуровневое регулирование исчезает, а вместе с ним и свобода воли. Когда это происходит, агент буквально начинает терять контроль над своими моделями поведения или вообще не управляет ими, что мы ясно видим при зависимости. В сущности, зависимые люди, которые не могут преодолеть свою пагубную привычку, застряли в нездоровом поведенческом аттракторе, от которого они не могут освободиться. Так, литература по нейровизуализации показывает, что кокаиновая зависимость ослабляет нейронные сети в лобной доле мозга, связанные с когнитивным контролем и самоконтролем. В результате наркоманы становятся менее свободными и более зависимыми от своей лимбической системы. С другой стороны, исследования показывают, что медитация и когнитивные тренинги могут усилить активность в нейронных сетях лобной доли, связанных с самоконтролем, который, по-видимому, можно укреплять, словно мышцу.

Известно также, что люди теряют свободу воли при психических расстройствах, когда нарушается активность лобных долей. Есть отчеты врачей о том, как шизофреники описывают ощущение, что ими движут неподвластные им силы. Предположительно, это ощущение возникает, когда нейронные механизмы, лежащие в основе когнитивного контроля, распадаются, оставляя нас наедине с древними структурами мозга, выполняющими встроенные программы. В отсутствие высокоуровневого регулятора, контролирующего действия, мы вновь получаем поведение, которое не отвечает наилучшим интересам агента и не согласуется с его долгосрочными целями. Исследования с использованием томографии головного мозга показывают, что шизофрения связана