с изменениями в префронтальной нейронной сети, которые негативно влияют на высшие когнитивные функции, такие как рабочая память и внимание.

Я полагаю, что некоторые такие нарушения могут объяснить переживания людей со странным психическим расстройством, известным как синдром Котара. Те несчастные, что страдают от бреда Котара, верят, что они мертвы, и во многих случаях умирают от голода, потому что «мертвым не нужно есть». Неудивительно, что визуализация мозга таких пациентов показывает нарушение активности лобных долей, особенно в областях, связанных с когнитивным контролем. Возможно, ощущение собственной смерти возникает, когда человек чувствует, что он утратил агентность или причинную силу, а это приводит его к выводу, что он призрак.

Удивительная сочетаемость судьбы и свободы воли

Теперь мы видим, почему для сознания требуется не только интегрированная информация. Разумная система должна иметь целостную модель мира, выстроенную в результате взаимодействия с ней, и эта модель мира должна включать модель системы, осуществляющей моделирование. Восхитительно зацикленное евангелие множественной реализуемости говорит нам, что интеллект – это нечто большее, чем широта ментального репертуара агента, измеряемая показателем фи Тонони. Уровни осознания, по-видимому, имеют решающее значение для высокоуровневого интеллекта и причинной силы космического масштаба. Если это так, то исследователям искусственного интеллекта следует уделять больше внимания иерархической модульной архитектуре мозга и самомоделированию, которое он осуществляет для появления осознанных мыслей, таких как те, что способны придать смысл истинным, но недоказуемым утверждениям Гёделя. Это может привести к появлению сознательных машин, которые думают, чувствуют и любят. Остается открытым вопрос о том, понадобится ли таким машинам биологическое ядро.

Саймон Дедео, специалист по сложным системам из Университета Карнеги – Меллона и Института Санта-Фе, недавно обратился к тем, кто работает в области машинного обучения: «В физике большой прогресс был достигнут благодаря серьезному отношению к теории относительности. Нам следует ожидать чего-то подобного и здесь: проект общего искусственного интеллекта может потребовать от нас серьезного отношения к относительности, подразумеваемой самореференцией»4.

Итак, какого прогресса мы достигли в понимании проблемы психофизики? Для решения этой философской головоломки необходимо признание того, что информация физична, пусть даже в прошлом ее наивно классифицировали как нефизическую, что создавало непреодолимый парадокс. Информация, включая информацию, которой манипулирует человеческий разум, всегда закодирована в материальном субстрате и не может существовать отдельно от него. Это не должно казаться нам более загадочным, чем тот факт, что программное обеспечение не может существовать в каком-либо значимом смысле без аппаратных средств его выполнения. При этом, подобно тому, как компьютеры, работающие под управлением программного обеспечения, создают цифровые симуляции, имеющие собственную реальность в виртуальном пространстве, мозг, работающий под управлением «сознательного обеспечения» («mindware») создает ментальные симуляции, имеющие собственную имманентную реальность. Разум несводим к мозгу, но и неотделим от него. Правильнее было бы сказать, что разум – это эмерджентное свойство систем, настроенных на обработку и интеграцию информации.

Если говорить о природе, то существуют просто механический уровень, вычислительный уровень, а при определенных типах вычислений – также эмпирический или феноменологический уровни, соответствующие одной и той же физической реальности и имеющие одинаково обоснованный онтологический статус. Другими словами, все они представляют свойства, которые одинаково реальны. Здесь нужно уточнить, что все эмпирические (психологические) процессы также являются вычислительными и механическими, но не все механические или вычислительные процессы продуцируют опыт. Разум не новая форма материи, а фаза обычной материи, открываемая, когда биологический механизм находит особую конфигурацию, а именно такую, которая кодирует модель самой себя. Но пусть эти разноуровневые описания не сбивают вас с толку. Все эти сосуществующие свойства являются результатом одного естественного процесса. В природе просто есть уровни, возникающие в процессе эволюции, причем не одним способом: это и физические уровни, которые создают наблюдаемую иерархию вложенных кибернетических систем, достигающей своей кульминации в планетарном масштабе в биосфере с глобальным мозгом, и более абстрактные уровни, соответствующие тем свойствам, которые невозможно охватить математическим описанием. Опыт требует качественного описания в дополнение к вычислительным процессам. Слова – это символы, отражающие феноменологические явления: то, что мы испытываем, но не можем свести к числам, не потеряв сути того, что пытаемся описать, например ощущения, впечатления и эмоции.

Эта история не заканчивается на уровне агентности, связанном с самосознанием и свободой воли, которые теперь понимаются как сознательный когнитивный контроль. Более высокий уровень самомоделирования, также обусловленный префронтальной корой, позволяет людям моделировать самих себя в бесконечном разнообразии сценариев. Вместе с достаточно сложным глобальным рабочим пространством приходит сила воображения, позволяющая нам играть с ментальной моделью мира, которую эволюция и адаптивное обучение создали в наших мозгах. Мы можем мысленно путешествовать во времени, и это позволяет нам заглядывать в будущее. Именно способность видеть экзистенциальные вызовы, с которыми мы столкнемся через десятилетия, побуждает человеческую цивилизацию изобретать технологии, необходимые для предотвращения неизбежной в противном случае катастрофы, – технологии, распространяющие адаптивную сложность на другие планеты.

Таким образом, продолжение космической эволюции в направлении увеличения сложности и накопления знаний принципиально зависит от разумных агентов, которые могут и будут проявлять свободу воли. Эта способность моделировать альтернативные сценарии освещает причинный путь, согласующийся с продолжением существования жизни во Вселенной. Используя сознание, чтобы вообразить будущее, подразумеваемое бесконечным эволюционным процессом, мы можем увидеть, что рекурсивная самоорганизация при помощи интеллекта будет постоянно добавлять новые уровни к разрастающейся иерархии жизни и разума, создавая метасистемы со все большими вычислительной сложностью, причинной силой и богатством самореференции. Это налагает на нас моральное обязательство как на разумных граждан космоса.

В модели реальности, предлагаемой поэтическим метанатурализмом, есть место и для судьбы, и для свободы воли. Так как будущее не определено в строгом смысле, который имел в виду Лаплас, парадокса нет. Как личности, мы действительно свободны выбирать свой будущий путь, но поскольку стремление выживать заложено в нас самой нашей природой, наши действия не случайны; они направлены к цели, которую мы все разделяем как живые агенты. Эта общая цель – избегание равновесия – гармонизирует нашу коллективную деятельность, и поскольку человеческая цивилизация учится на собственных ошибках, прогресс становится неизбежным.

Космическая эволюция неумолимо порождает все более надежные и мощные многоуровневые кибернетические системы управления, и поэтому возникновение и экспансия разума в космосе предопределены, но в совершенно природном смысле этого слова, как утверждали Кристиан де Дюв, Фримен Дайсон, Гарольд Моровиц, Рэй Курцвейл, Кристоф Кох и другие видные деятели науки. Свобода сосредоточена на уровне агентов, осуществляющих сознательный каузальный контроль, а не на уровне совокупного поведения человечества, которое становится все более стабильным и интегрированным аттрактором по мере накопления знаний в культурной памяти.

Наша объединяющая теория реальности заставила нас