при свете дня, и внутри ее холодной липкой головы эти мысли крутились, постепенно замедляясь, и внезапно она поняла: это Слик.

Слик сказала Джеймсу, что Патриция в его доме. Вот почему подруга так и не пришла. Она позвонила ему во Флориду, потому что ее «христианские ценности» не позволили ей нарушить правила. Она не знала, что Патриция здесь кое-что нашла. Нашла не просто кое-что – нашла Франсин! Но Слик это не волновало, как не волновало и то, что Патриция сказала, что Джеймс Харрис – опасный человек. Слик просто заботилась о своей драгоценной, белой как лилия душе.

Патриция посмотрела на часы: 22:31. Она провела здесь уже семь часов. И как минимум столько же еще проведет. Почему Слик предала ее? Они ведь были подругами. Тут Патриция поняла, что снова осталась в одиночестве – сама по себе.

Потребовалось несколько минут, чтобы различить шум, доносившийся откуда-то снизу и повторявшийся снова и снова с одинаковыми интервалами. Патриция вытерла нос и прислушалась, но все равно не смогла понять, что это было. Шум прекратился.

– Что?! – заорал Джеймс Харрис. Несмотря на то, что голос его раздался издалека и был приглушен потолком и стенами, Патриция подпрыгнула.

Звуки были звонком телефона. Вниз по ступенькам главной лестницы прогрохотали шаги, открылась и затем захлопнулась входная дверь, наступила тишина.

Патриция сидела, сердце прыгало в груди, зубы стучали. Потом кожа ее покрылась мурашками: кто-то осторожно скребся с той стороны чердачного люка. Он вернулся. Взял палку с кольцом и открывает чердак. Она была слишком уставшей, слишком замерзшей и больше не могла ни двигаться, ни прятаться. Словно конец света, прогремел звук упавшей лестницы, стон пружин – и Джеймс Харрис начал подниматься вверх.

Глава 31

– Патриция? – прошептал женский голос.

Он был похож на голос Китти. Патриция не могла понять, почему Китти с Джеймсом Харрисом.

– Патриция? – громче позвал голос.

Патриция приподнялась на локти, потом на руки и выглянула из-за коробок. На полпути к ней стояла Китти. Одна.

– Китти? – прохрипела Патриция, ее пересохший язык плохо ворочался во рту.

– Ох! Слава богу! Ты перепугала меня до полусмерти. Пойдем.

– Где он сейчас? – спросила Патриция, мысли тоже едва ворочались в ее голове.

– Он ушел. А теперь быстро! Мы должны уйти до того, как он вернется.

Патриция с трудом оттолкнулась от пола, встала на ноги и пошатываясь пошла к Китти. Колени ее дрожали, спина разламывалась, затекшие руки и ноги кололи иголки.

– Почему? – спросила Патриция.

– Грейшиос-Кей загорелся. Мне позвонила миссис Грин и потребовала забрать тебя.

– Где она? – пробормотала Патриция, практически добравшись до люка.

Китти крепко обхватила Патрицию за талию.

– Первым делом я отвезла Кори и Блю на ферму Сиви, – сказала Китти, помогая Патриции встать одной ногой на первую ступеньку. – Сказала, что тебе пришлось поехать к больной кузине, что живет на севере штата. Они целый день охотились с Хани на крабов. Мы взяли напрокат целую кучу фильмов. Я постелила им кровати. Дети развлекаются как в старые добрые времена.

Она поставила обе ноги Патриции на верхнюю ступеньку, помогла ей развернуться и начать сходить по лестнице. На полпути вниз, когда голова Патриции опустилась под потолок, она почувствовала чистый свежий воздух и едва не расплакалась.

– Как загорелся Грейшиос-Кей? – спросила она, прижимаясь к лестнице, так как комната поплыла у нее перед глазами. – И где сама миссис Грин?

– На два вопроса будет один ответ. Думаю, она впервые нарушила закон. Продолжай спускаться.

– Нет! Сначала ты должна кое-что увидеть.

Она заставила себя вновь подняться по лестнице.

– Я знаю, как выглядят чердаки, – крикнула ей вслед Китти. – Патриция! У нас нет времени.

Патриция опустилась на колени у открытого люка и посмотрела вниз на Китти.

– Если ты не увидишь это, значит все напрасно. Вы снова будете считать меня сумасшедшей.

– Никто никогда не считал тебя сумасшедшей.

Патриция скрылась в темноте чердака. Через минуту она услышала скрип ступенек, и голова Китти показалась в отверстии люка.

– Здесь темно как в гробу, – поежилась она.

Патриция вынула из кармана фонарик и осветила им путь до дымохода, где она уже повернула набок чемодан «самсонайт».

– Багаж я тоже уже не раз видела, – проворчала Китти.

– Держи, – протянула ей фонарик Патриция. – Сожми вот тут.

Китти светила, пока Патриция возилась с защелками. Она открыла чемодан и отодвинула черную пленку. На этот раз оскаленный рот и широко раскрытые глаза Франсин не испугали Патрицию, ей только стало очень грустно. Франсин столько времени провела здесь в полном одиночестве.

– А-а! – в ужасе закричала Китти, и фонарик погас. Патриция услышала, как она сухо вздохнула раз, другой, а потом Китти рыгнула чем-то густым и мясистым. Через мгновение свет снова зажегся и осветил содержимое чемодана.

– Это Франсин. Помоги мне спустить ее вниз. – Патриция опустила крышку и снова заперла ее.

– Нельзя перемещать улики, – сказала Китти, и Патриция тут же почувствовала себя идиоткой. Ну конечно! Полиция должна обнаружить труп Франсин здесь.

– Но ты видела ее, так? – на всякий случай уточнила она.

– Я видела ее, – подтвердила Китти. – Я совершенно определенно ее видела. И я засвидетельствую это в любом суде. А сейчас нам нужно уходить.

Они вернули чемодан на место, и Китти снова помогла подруге выбраться с чердака. И только после того, как они прошли через весь коридор и спустились вниз, одна мысль поразила Патрицию, и она резко обернулась. Она сама вся была в чердачной грязи. И оставила на лестнице белые следы.

– О нет. – Ноги ее подкосились, и она без сил опустилась на пол.

– Нельзя отдыхать. Харрис может вернуться в любую минуту.

– Посмотри, – сказала Патриция и указала на ковер.

Грязь была ясно видна на нем. Не отпечатки ног, но что-то очень похожее – на каждой ступеньке по одному пятну, и Патриция не сомневалась, что вели они прямо туда, где открывался люк на чердак.

– Он поймет, что это была я и что я поднималась на чердак. И он избавится от чемодана до того, как мы вернемся сюда с полицией. И, значит, все напрасно!

– Но у нас нет на это времени, – проговорила Китти и потянула ее в сторону кухни и черного хода.

Патриция представила, как ключ ворочается в замочной скважине парадной двери, и момент, когда все, замерев, смотрят друг на друга, прежде чем Джеймс Харрис бросается на них через прихожую. Она представила себе три пустых чемодана на чердаке, что стоят рядом с «гробом» Франсин и дожидаются их мертвых сломанных тел, и позволила Китти поднять себя и увести к черному ходу.

Но что, если полиция не станет обыскивать его чердак? Что, если Китти будет слишком напугана, чтобы подтвердить эту историю? Что, если из-за того, что она незаконно вторглась в его дом, полицейские не смогут получить ордер на обыск? В книгах о настоящих расследованиях такое описывают сплошь и рядом. Что, если в