– Ты просила, чтобы он ушел от меня к тебе? – напрямик спрашиваю я.

Она издает слабый смешок и меняет позу, закидывая ногу на ногу.

– Нет, никогда, – говорит она. – Я хотела, чтобы он это сделал. Но никогда его не просила. Я знала, что Джейми этого не сделает.

– Почему же? Если вы «так любили друг друга», как ты утверждаешь? Почему он не задумался бы?

– Потому что тебя он любил не меньше. Никогда не шла речь о том, что он меня любит больше. Он любил тебя и ваш брак, и вашего сына. Но потом появилась я, и это испортило ему жизнь, – говорит она, словно все так просто. – В двух словах вот и все.

Я на пару минут задумываюсь над ее фразой. Джейми ведь сказал то же самое. Но такое попросту невозможно.

– Нельзя, черт побери, одновременно любить двоих, – говорю я ей. – Это просто отговорка для людей вроде Джейми, которую они вворачивают, когда их ловят на измене.

– Но с ним так и было. С ним до сих пор так. Какое-то время и я не могла этого понять. Я тоже считала, что это невозможно, – откровенно говорит она. – Я не хотела ему верить. Я твердила себе, мол, он лжет мне, обманывает самого себя, не может все еще любить тебя. Но так и есть, Хелен. Я очень долго была свидетельницей этой внутренней борьбы. Если бы он не любил тебя, то давно ушел бы.

– Вот спасибо за матримониальную консультацию, – саркастически бросаю я.

– Послушай, я ничего не выиграю от того, что буду осложнять тебе жизнь. Это скверная ситуация для всех нас. Я просто пытаюсь дать тебе ответы, которые тебе нужны, чтобы жить дальше, – что бы ты ни решила делать.

– Что ты сейчас испытываешь к Джейми? – спрашиваю я.

Впервые с тех пор, как пришла, Стефани как будто замыкается в себе. Она смотрит на ветки деревьев, нависающие над скамьей.

– Я всегда буду его любить. Я не собираюсь лгать по этому поводу. Джейми всегда много значил для меня и принес мне много добра.

– Что сейчас между вами? – Мне нужно это знать.

– Ничего. Ему по вполне понятным причинам очень скверно. Мы обменивались сообщениями, но для него главное сейчас Себ и разобраться в собственной жизни.

Мы обе молчим. Стая уток подплывает к берегу озера, откуда маленькая девочка бросает им кусочки хлеба. Утки громко квакают, такое ощущение, что это единственные звуки во всем парке.

– Знаешь, Джейми был первым и последним мужчиной, которого я когда-либо любила, – говорю я. – Мы были вместе двадцать лет. Ты хотя бы представляешь себе, каково это – потерять лучшего друга и человека, с которым прожила так долго?

Я жалею о своих словах, едва они срываются у меня с языка. Это слишком личное признание, но я хочу, чтобы Стефани знала, какой вред мне причинила.

– Нет, – говорит она. – То есть я знаю, что такое утрата. Слишком хорошо знаю. Но мне не постичь того, что ты сейчас чувствуешь. Я не стану относиться к тебе свысока, говоря, мол, понимаю.

– Действительно, не понимаешь.

– Я никогда по-настоящему не любила моего мужа, и он тоже, – говорит она совершенно невозмутимо и холодно.

– Ах, избавь меня, пожалуйста… – отвечаю я, закатывая глаза.

– Я не ожидаю сочувствия, я просто говорю как есть…

– Бедная, измученная наследница, папина дочка не смогла заставить мужчину себя полюбить, поэтому вцепилась в чужого мужа, просто чтобы удостовериться, что обладает властью в этом жестоком мире…

– Нет…

– Думаю, что мы обе прекрасно знаем, что так и было.

– Не стану винить тебя, Хелен, что так обо мне думаешь. На твоем месте я, вероятно, поступила бы так же. Должна признаться, я, наверное, проявила бы меньше самообладания, – говорит она, вставая и глядя на меня сверху вниз. – Хочешь выставить меня разрушившей брак хищницей, пожалуйста. Я не могу тебе помешать. Вероятно, я этого заслуживаю.

– Еще как, – озлобленно бросаю я.

– Сомневаюсь, что нам стоит продолжать этот разговор. Или ты хочешь еще о чем-то спросить?

– Только об одном.

Стефани делает глубокий вдох и поправляет на плече сумочку.

– Спрашивай.

– Какие у вас сейчас отношения с Джейми? Ты его хочешь?

– Думаю, с этого момента решение за Джейми. Что бы ни случилось, я не стану вмешиваться. Но перед ним открываются новые возможности, замечательная новая карьера, ведь он победил в художественном конкурсе, и я желаю ему счастья, вне зависимости от того, буду я частью его жизни или нет.

– Ну да, конечно, – говорю я. – Наверное, ты устроила так, чтобы твой дружок победил.

– А вот и нет, – возражает она. – Премию он получил по справедливости, исключительно за свой талант. Я к этому не имела отношения. Тебе бы стоило больше верить в него все эти годы.

– А пошла ты, Стефани! – рявкаю я.

Она кивает и без тени ответного удара поворачивается и уходит от меня прочь – так же спокойно, как и пришла. Женщина, которая, без ведома для меня, так долго играла огромную роль в моей жизни.

Среда, 24 ноября 1993 года

Моей прекрасной девочке Стефани

С того самого момента, как я впервые почувствовала, как ты пихаешься у меня в животе, до последней нашей встречи, когда я видела мою веселую милую девочку, полную смеха и доброты, я любила тебя больше, чем ты можешь себе представить. За те тринадцать лет, пока я была твоей мамой, я невероятно гордилась тобой, и я знаю, что ты совершишь еще много замечательного.

Поэтому в твой восемнадцатый день рождения я хотела бы дать тебе совет о том, что сама поняла за годы, потому что меня не будет с тобой, чтобы сделать это лично.

Найди того, кто примет тебя такой, какая ты есть. Позволь ему любить тебя безоговорочно. Позволь ему любить твои причуды, твои шрамы, любить тебя, когда вы счастливы и когда ты злишься. Не стремись быть идеальной, никто из нас не идеален. Прими свои недостатки и позаботься, чтобы тот, в кого ты влюбишься, их обожал.

Не цепляйся за обиды, особенно на тех, кого любишь. Это пустая трата времени для всех. Не отталкивай людей, потому что ты слишком упряма, однажды они могут и не вернуться.

Жизнь не всегда проста, она бывает сложной. Но всегда думай в первую очередь о себе. Не мирись с людьми, которые дурно с тобой обращаются. Уходить от таких совершенно нормально.

Будь добрей к себе. И всегда будь храброй.

Не бросай фотографировать, у тебя к этому врожденный талант.

Ты такая особенная, Стефани. Иди в мир и будь в нем самой лучшей, какой только можешь.

Держись за хорошие воспоминания, моя дорогая девочка. Они драгоценны. Помни меня такой, какой я была. Как мы с тобой и Эбони любили подпевать песням из мюзикла «Йосиф и его удивительный разноцветный плащ снов», смотреть на звезды в саду и рисовать в моей студии. Папа всегда будет рядом с вами. Теперь вы должны заботиться друг о друге.