Никогда не забывай, как сильно я тебя люблю – сейчас и навсегда.

Мама

Четверг, 22 июля 2017 года

Джейми

Не знаю, почему я решил поехать именно в этот день. Просто показалось правильным.

Я действительно ничего такого не планировал. Ну, может, отчасти. Накануне я решил, что поеду, и знал, что собираюсь сказать, но не более того. Я не хотел заранее звонить. Тогда я начал бы изводить себя из-за всякого разного, а я и так достаточно нервничаю. Я бы предпочел просто объявиться и надеяться на лучшее.

Стоит прекрасный жаркий, июльский день, один из тех дней, когда по-настоящему тепло уже в половине десятого и понимаешь, что позднее будет сущая жара. В последнее время держится прекрасная погода. Это великолепно, но не когда торчишь в студии, где просто пекло. Жара плохо влияет на краски.

Я наспех надеваю длинные джинсовые шорты и черную футболку. Мужчинам трудно хорошо выглядеть в жару. Женщинам намного легче. Они просто набрасывают легкое платье, а мужчины в конечном итоге выглядят так, словно собрались на пляж или в зоопарк. Я не хочу выглядеть так, словно планирую сгонять посмотреть на стаю тюленей, но, похоже, у меня нет выбора.

Если верить навигатору, ехать мне около сорока минут. Я никогда не бывал в местечке, где она живет. Никогда прежде о нем не слышал. Я знаю только, что Стеф переехала туда несколько месяцев назад, когда начался бракоразводный процесс. Мы не общались с Рождества, со скандала на выставке. Ну, если не считать одного телефонного звонка, когда мы решили, что нам нужно расстаться. Откровение, когда все вылезло наружу, да еще на публике – моей жене это было непостижимо, и впервые за десять лет мне нужно было побыть вдали от Стефани. Я должен разобраться в себе и в своей жизни.

Но теперь я готов.

Сев за руль, я вставляю в держатель у рычага переключения передач бутылку холодной воды, которую специально прихватил с собой. Поворачиваю ключ в замке зажигания, включается радио. На одной радиостанции как раз заканчивается «Больше, чем слова» «Экстрим».

Конечно, больше. Я улыбаюсь, щелчком застегивая ремень безопасности.

К тому времени, как я подъезжаю к ее дому, я уже сто раз отрепетировал, что ей скажу. Я понятия не имею, как Стефани это воспримет.

Меня разбирает смех надо мной самим, когда я понимаю, который дом ее: я ведь сам бы решил, что дом принадлежит ей, даже не зная номера. Он совершенно в ее духе. Симпатичный коттедж, а перед ним – палисадник, полный разных ярких штучек. В левой части смешная ярко-розовая поилка для птиц, а рядом колокольчики, звенящие на ветру, и прочие украшения, сейчас неподвижные на палящем зное, но готовые прийти в движение от малейшего ветерка.

Я не знаю, дома ли она. На часах 10.47. Если придется, останусь и просижу в машине весь день.

Выйдя из машины, я делаю глубокий вдох и иду к белой калитке. К крыльцу ведет петляющая дорожка. Дом и сад словно бы сошли со страниц «Алисы в Стране чудес», что кажется мне вполне уместным. Она увидит, что я подхожу? Стеф вообще дома? Я не вижу признаков жизни. Боже, надеюсь, я ее не разбужу.

Все мое существо захлестывает возбуждение, а может, дурное предчувствие. Раньше я не видел ее дольше чем полгода, но тогда было иначе. Последний раз, когда мы виделись… все обернулось так травматично. Для всех участников. Потом были худшие шесть месяцев моей жизни. Но я готов идти дальше, и она должна это знать.

Входная дверь выкрашена в розовый цвет, под стать поилке для птиц. В верхней половине у нее четыре стеклянные вставки. Боже, как же я нервничаю! Что, если ее дочери дома?

За прошлые десять лет я научился распознавать чувство, которое испытываю за несколько минут до встречи со Стеф. Его трудно выразить словами: раньше это всегда было сочетание волнения, беспокойства, любви и… да, вины. Но теперь та последняя эмоция ушла. Сознание того, что наконец увижу ее, не придавливаемый грузом вины, меня освобождает. Понимаю, возможно, это не самое уместное слово, но я никогда не умел управляться со словами, поэтому оно лучшее, какое я могу подобрать.

Я стою перед дверью. Я готов.

Три удара в стекло.

Я с силой выдыхаю, провожу рукой по волосам.

За дверью маячит нечеткий силуэт. Когда он становится ближе, я могу различить лицо Стеф. Ее светлые волосы пострижены короче, концы достигают до плеч. На ней красное летнее платье, широкий подол завивается вокруг ее коленей. Она открывает дверь, и ее огромные светло-зеленые глаза расширяются, едва она понимает, кто у нее на пороге. Ее рот в самом деле широко открывается.

На лице возникает та самая улыбка, предназначенная мне одному, и она бросается мне на шею. Я обнимаю ее за талию, и мы просто стоим – наверное, несколько минут – и оба молчим. Время от времени мы друг друга сжимаем крепче, и оба от этого смеемся.

Когда мы размыкаем объятия, Стеф берет мое лицо в ладони, заглядывает мне в глаза.

– Как же я рада тебя видеть, Джейми, – нежно говорит она.

– Я тебя ни от чего не отрываю? – спрашиваю я, заглядывая в гостиную, куда входящий попадает прямо с порога.

– Нет. Впрочем, часа через полтора мне надо уезжать. Дети у Эбони. Я еду на свадьбу, – поясняет она.

– О! Да, здорово. Удачный день. Близкая подруга? – спрашиваю я, недоумевая, откуда эти дурацкие светские фразы про свадьбу.

– Едва ли. Я – фотограф. – Она улыбается.

– Что?! – переспрашиваю я, поднимая брови и скрещивая руки на груди. – Правда?

– Ага. Поступила в январе на курс фотографии в местном колледже. Пока фотографирую практически бесплатно, только для портфолио, но дела идут неплохо, – объясняет она. – Мне так нравится!

Повернувшись на каблуках, она жестом предлагает мне войти. Я следую за ней в гостиную и замечаю, что вся она заставлена фотографиями в рамках. Фотографии теснятся на подоконнике, на приставном столике и на каминной доске. Все рамки разномастные, что мне по вкусу. Одни современные и новые с виду, другие – старые и потрескавшиеся – «шебби шик» – так, кажется, это правильно называется. На третьих блестяшки и стразы, на которых играют льющиеся в окна солнечные лучи, и солнечные зайчики ложатся на кремовый диван. Это милый и симпатичный коттедж. Совсем не похожий на огромный дом, в котором она жила с Мэттом. Я никогда не видел его, но она мне описывала. Тут Стеф как будто очень счастлива.

Но мое внимание привлекают фотографии в рамках. Она практически на каждом снимке: улыбается, смеется, смотрит прочь от камеры, в цвете, в черно-белых тонах, одна, с детьми, с друзьями, с родными. Я не могу скрыть любопытство, медленно продвигаясь по комнате и разглядывая фотографии, едва узнавая эту девушку. Она со смехом следует за мной.

– Что случилось с девушкой, которая никогда бы не позволила себе попасть в объектив? – озадаченно спрашиваю я.