И даже смогла приоткрыть глаза и чуть-чуть повернуть голову — ровно настолько, чтобы видеть обоих мужчин, стоящих немного в стороне, у водной чаши у стены.

— Я бы нашёл тебя, — просто возразил Дэмис в ответ на предыдущую реплику лекаря.

— Я отправляюсь на берега Ирвы.

Оба они начали размываться перед глазами, но, кажется, Сайсен отложил полотенце и всем телом повернулся к раэру.

— В числе добровольцев? — Это уточнение словно бы никому и не было нужно, потому что Дэмис тут же, без паузы, добавил: — Не с твоими мозгами таскаться по беженцам.

Айэр рассмеялся, нисколько не обидевшись.

— Я — положительный пример, — с улыбкой пояснил он и бросил взгляд в мою сторону. — Как самочувствие, Аделаида?

Дэмис сделал стремительный разворот в мою сторону, а когда убедился, что я действительно относительно пришла в себя, быстро подошёл и присел перед постелью так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Ты как, вредина?

Не знаю, с чем это было связано, но горло болело настолько, что мне даже дышать немного не комфортно было.

Но это не помешало упрямо разлепить слипшиеся губы и хрипло прошептать:

— Сам вредина.

Дэмис, до этого с тревогой ожидающий моего ответа, рассмеялся, не скрывая облегчения, и вдруг уткнулся лбом мне в плечо.

— Это именно то, что я надеялся услышать, — прошептал едва слышно, но… я услышала.

И неожиданно даже для самой себя улыбнулась.

* * *

Моё самочувствие стремительно поползло вверх.

Настолько стремительно, что уже через четыре дня Элизабет появилась на пороге моей отдельной палаты и с затаённой радостью, тщательно скрываемой под ворчанием, официально пригласила меня на свою свадьбу.

Через три дня.

Мне даже подумать страшно, сколько народу Оркоми запряг на организацию этого торжества.

Моё самочувствие стремительно поползло вверх.

Настолько стремительно, что уже через четыре дня Элизабет появилась на пороге моей отдельной палаты и с затаённой радостью, тщательно скрываемой под ворчанием, официально пригласила меня на свою свадьбу.

Через три дня.

Мне даже подумать страшно, сколько народу Оркоми запряг на организацию этого торжества.

Вечером того же дня ко мне пришёл Дэмис. Он всегда приходил: заглядывал по утрам с хрустящей булочкой или ягодной кашей в большой круглой чашке, иногда вырывался на несколько минут днём и не пропускал ни одной нашей вечерней посиделки, которую мы неизменно делили с Бродягой.

Кстати, псу понравилось жить с раэром Йэхаром. Подозреваю, что и Дэмис к нему привязался. Но они оба были слишком гордыми, чтобы признать это, поэтому оба продолжали делать вид, что терпят такие муки исключительно ради меня.

— Уже решила, что будешь делать после свадьбы?

Я знала, что наши разговоры «ни о чём» обязательно приведут к этому логичному вопросу. Знала и, как могла, готовилась к нему: придумывала ответы, работала над тем, чтобы голос звучал ровно и руки не дрожали.

Но всё равно невольно вздрогнула, когда Дэмис задал его. Именно его. Теми интонациями и словами, которыми я и представляла. Так ненавязчиво, в чём-то деликатно, хорошо спрятав любопытство, словно и он сам отрабатывал этот вопрос перед зеркалом.

— Нет, — сказать, что ты чего-то не знаешь — всегда проще, чем долго и упорно объяснять кому-то свою правду.

Дэмис поднял на меня взгляд и я невольно опустила свой, тем самым выдавая себя с головой.

Он не произнёс ни слова, не стал обвинять меня, но я почему-то всё равно затараторила:

— Я не знаю, Дэмис. Это… всё слишком запутано в моей голове, понимаешь? Мне нужно немного времени.

Я и сама не знала, на что оно мне. На «подумать»? На принятие какого-то решения? На то, чтобы собственными глазами убедиться, что у Лиз всё хорошо и я ей действительно не…

— Ты можешь пока пожить у меня, — предложил вдруг раэр Йэхар.

Пожав плечами, словно это ничего и не значит, он вернулся к нашему позднему уже прилично остывшему ужину. У него — большой кусок мяса, сильно зажаренный снаружи и почти сырой внутри. Для меня же были приготовленные на пару овощи без соли или чего-либо ещё — единственное, что лекари разрешили приносить Дэмису для меня.

Я всё сидела и напряжённо смотрела на него, пытаясь понять: это шутка или за простым предложением скрывается что-то… совсем не безобидное? Что он делает?

— Благодарю тебя, но, — медленно и вежливо начала я, но раэр не дал закончить, быстро вставив:

— Без подтекстов, малыш. Я знаю, что ты переживаешь за Элизабет и не уйдёшь от неё в день свадьбы только потому, что она попросила. Я вообще не уверен, что ты собираешься уходить от неё.

А вот я в этом почти уверена. Вот как только пойму, что ей больше ничего не угрожает и что её новоиспечённый муж в состоянии позаботиться о ней — вот так сразу и уйду. Вернусь домой, наверно. А дальше… или просто возьмусь за новую службу, или расскажу королю о том, что мне пришлось умереть ради его дочери и что мой долг, по идее, выполнен, а потом уйду на все четыре стороны.

Займусь изучением новых миров. Да, у брата императора это не очень хорошо закончилось, но раз Лиззи смогла найти несколько миров, то и я смогу. По крайней мере, я попробую.

— И я знаю, что тебе не у кого остановиться, а оставаться в доме Оркоми… — Он выразительно замолчал, ничего не говоря и говоря очень многое в тот же миг, посмотрел мне в глаза и продолжил, не дождавшись никакой реакции с моей стороны: — Я предлагаю тебе просто пожить у меня какое-то время. Без обязательств и платы, простое сожительство.

Я глубоко вздохнула, надеясь, что хоть так смогу успокоить мысленный поток в голове.

Да, я действительно не хотела бы оставаться в доме Оркоми, и да, мне действительно не к кому идти, а Дэмис… он был бы хорошим вариантом, если бы не всё, что было у нас «до». Я не уверена, что, находясь в одном закрытом помещении, мы с ним сможем спокойно соседствовать некоторые время.

Нет, это чем-то закончится. Чем-то… очевидным.

Но, возможно… Лиззи хотела, чтобы я была счастлива, а Дэмис…

А что Дэмис?

Я не узнаю, если не спрошу.

— Чего ты хочешь? — Вопрос прозвучал немного не так, как я того хотела бы, но исправлять я не стала, и просто очень внимательно посмотрела в его тёмные глаза.

— От тебя? — Уточнил раэр.

И это уточнение мне почему-то не понравилось. Раз спрашивает, значит, чего-то точно хочет.

— Вообще. В принципе. Чего ты хочешь от жизни?