Ключ. Ключ от лифта.

Он не мог подняться на третий этаж, потому что лифт не ехал!Лифт не ехал, потому что он потерял ключ.

Единственный в отеле ключ, который запускает и блокирует вселифты. Другого нет, изготовить его быстро очень сложно, если вообще возможно, ион, Дэн Уолш, полковник службы безопасности, его потерял!

Если так, значит, он совершил должностное преступлениегораздо худшее, чем совершили Франц, Ганс и пока безымянный третий, вместевзятые!..

Он остановился посреди лестницы. Кровь бросилась ему в лицо,загорелись щеки, и шее стало тесно в воротнике рубахи. Он даже оглянулся посторонам, не видит ли кто!

Он не мог его потерять! Ну это просто невозможно. Это всеравно что офицер охраны вдруг потерял бы доверенный ему ядерный чемоданчик.

И тот мальчишка, пехотинец, видел, как он шарил по карманами не мог найти ключ!.. Он видел, значит, это моментально станет известно всем,если уже не стало!..

Дэн Уолш отлично представлял себе, что будет, как только опропаже лифтового ключа станет известно. Лучше бы не представлял.

Где он мог его потерять?! Как это могло получиться?!

Он стал медленно спускаться вниз. Ключ был на длиннойцепочке и всегда пристегнут к одному из карманов. Теоретически цепочка можетоборваться, и тогда ключ может из кармана выпасть. В последний раз он снималштаны у себя в комнате, и из карманов совершенно точно ничего не выпадало!.. Онживет в отеле, и больше ни разу нигде не раздевался!

Секунду, сказал себе Дэн Уолш.

Шел дождь, я проколол колесо, бросил машину и пробежал поддождем почти милю, Каменноостровский проспект. Я был весь мокрый, и Надежданесколько раз предлагала мне штаны своего мужа.

Хорошо, что отказался, мельком подумал Уолш, вспомнивтолстячка и его щечки.

Она настаивала, и я выжимал джинсы у нее в ванной. Если явыронил ключ, значит, он может быть только у нее дома!..

Если до утра он найдет ключ, все можно будет списать наспешку в экстремальной ситуации. Он просто не нашел ключ, который все время былу него в кармане, и что там показалось морскому пехотинцу, который был с ним влифте, не имеет значения!

Дэн Уолш спустился с лестницы, пробежал под мраморнымиколоннами, в который раз за сегодняшний день. Выскочил через главный вход —охрана встала по стойке «смирно» и отдала честь — и сел в машину.

Светофор прямо напротив царя, который сделал что-то не то —то ли отпустил народовольцев, то ли казнил взбунтовавшихся стрельцов, — мигалярким желтым глазом, как будто у него нервный тик.

Конечно, он ее разбудит, и это не слишком удобно! Конечно,Надя будет удивлена, но зато она никогда его не выдаст, а ему ведь придется всеей объяснить! Конечно, нет ничего хорошего в том, чтобы явиться среди ночи вдом русской, к которой он почти неравнодушен, и искать в ее ваннойсверхсекретный ключ от лифта, который он потерял, но лучше так, чем утромобъяснять, куда девался этот самый ключ!..

Мосты были разведены, и он долго метался по спящему городу,тыкался в разные стороны, пропускал какие-то грохочущие темные трамваи, обгонялодинокие усталые грузовики и вдруг выезжал на залитые светом улицы, где людисидели в кафе, грохотала музыка и сияли витрины!..

Ему казалось, что все это происходит не с ним.

Этот город заморочил его! Не правильный, странный город,похожий на дырку в небесах. Все здесь было не так, как в других городах, дажеэтот храм, возле которого стояла гостиница, или все наоборот? Храм стоял возлегостиницы?.. Серое небо, серый камень, серая вода, и золотой кораблик подсерыми тучами! И крепкий балтийский ветер, и площадь с колонной, которая вдруготкрывалась откуда-то сбоку, не как все остальные площади во всем остальноммире! И затейливая витиеватость фасадов, и убогость подворотен, и ночныепризраки-трамваи, и мечеть, до которой почему-то невозможно было дойти, онасловно отступала и отступала, — все было по-другому.

И женщина, к которой он едет сейчас и к которой почтинеравнодушен, тоже совершенно другая, непохожая на тех, которых он знал!

Он улыбнулся, переезжая Неву — все-таки он нашел мост, покоторому можно переехать! Хорошо бы найти ключ, конечно, но мысль о женщине,которая спит и сейчас выйдет к нему, немного сердитая и встревоженная, быласильнее, и он сказал себе, что не станет думать — почему она сильнее!

Просто так получилось. Просто потому, что Надя произошла отдикой степной лошади, а не от обезьяны.

Потому что она не считала калории в зубной пасте, а кормилаего среди ночи пастой и хвасталась тем, что это отличные русские макароны, иеще потому, что он сейчас начнет рассказывать ей, как разоблачил было бандутеррористов, которые оказались поссорившимися «голубыми», а она будетхохотать!..

Дэн Уолш вылез из машины, пальцем поковырял кодовый замок надвери подъезда, открыл и вошел.

Тревога, охватившая его в подъезде, была совершеннонеобъяснимой, но очень сильной. Он взглянул вверх, где в темноте терялись сводыстарого питерского парадного, и вдруг побежал по лестнице, не отдавая себеотчета, зачем, собственно, он так спешит!..

Он перепрыгивал через несколько ступеней, считал пролеты,сколько еще осталось до ее квартиры, и уже на площадке вытащил из кобурыпистолет.

Так и есть!.. Дверь в ее квартиру была открыта. В мутномсвете, падавшем из подъездного окна, он увидел черную щель, за которой не былони огонька. Сдерживая дыхание, он тихонько толкнул дверь, и, качнувшись, онараспахнулась настежь.

Там, за дверью, что-то происходило, он слышал движение инеясные звуки, словно лилась вода.

Держа пистолет обеими руками, так, как его когда-то учили,бесшумно и стремительно, он вошел в квартиру. Глаза, еще не привыкшие ктемноте, видели только неясные силуэты, но и этого было достаточно.

В комнате никого не оказалось, он заглянул, стараясьдержаться спиной к стене, и не увидел никаких разрушений или следов борьбы.

Коридор, в нем пусто. Но звуки слышались именно оттуда.

Дэн Уолш поудобнее перехватил пистолет, продвинулся ещенемного и пинком распахнул дверь в ванную, одновременно ударив по выключателю.

Свет вспыхнул и показался немыслимо ярким.

Человек, наряженный в белый саван с прорезями для глаз,завизжал и прыгнул в сторону. Дэн перехватил его.

В наполненной до краев ванне под водой лежала НадеждаЗвонарева, волосы колыхались вокруг белого лица, и глаза были широко открыты.

Уолшу некогда было думать. Одной рукой за волосы он вытащилиз ванны тяжелое и мокрое тело и перевалил его через бортик, а другой слегкасдавил горло человека в саване. Он точно знал, что сильнее не нужно, и человекхрипло вздохнул и осел на залитый водой пол.