— Они из дерева, как по-твоему, или только так выглядят?Особенно меня интересует тот дом, что называется Дамли.

Сюзанна вновь поднесла бинокль к глазам, потом передалаДжейку. И когда Джейк уже смотрел на интересующие Роланда дома, раздалсягромкий щелчок: звук этот докатился до них издалека, и солнечный столб СесиляБ. Де Милля, который освещал Девар-тои, как направленный вниз прожектор, погас,оставив их в лиловом сумраке, который быстро переходил в полную и абсолютнуючерноту.

Тут же вновь завыла дикая собака, от этого воя по кожеДжейка побежали мурашки. Вой прибавлял в громкости… прибавлял… а потом вдругразом оборвался каким-то вскриком. Во вскрике этом слышалось изумление, и Джейкне сомневался, что дикая собака мертва. Кто-то незаметно подобрался к нейсзади, а когда большой прожектор погас…

Он видел, что внизу горели огни: двойной ряд уличных фонарейв Плизантвиле, желтые круги, вероятно, от натриевых ламп на дорожкахуниверситете Разрушителей, как назвала Сюзанна эту часть Девар-тои… и лучифонариков, вроде бы беспорядочно перемещающие в темноте.

«Нет, — подумал Джейк, — это лучи не фонариков, апрожекторов охранной системы. Как в фильме о тюрьме».

— Давайте вернемся в пещеру, — предложил он. — Раз смотретьбольше не на что, мне бы не хотелось оставаться в темноте.

Роланд согласился. Цепочкой по одному они спустились к входув пещеру. Эдди нес Сюзанну, Джейк шагал за ним, с Ышем у ног. Мальчик ожидал,что другая дикая собака подхватит крик первой, но в пустыне царила тишина.

4

— Они деревянные, — Джейк, скрестив ноги, сидел под одним изгазовых фонарей, радуясь тому, что белый свет падает на лицо.

— Деревянные, — согласился с ним Эдди.

Сюзанна на мгновение запнулась, понимая, что вопрос, должнобыть, действительно важный, и вновь осмысливая увиденное. Потом кивнула.

— Деревянные. Я в этом практически уверена. Тот, что ониназывают Дамли-Хауз, точно деревянный. Чтобы дом в стиле королевы Анны построилииз камня или кирпича, а потом придали ему вид деревянного? В этом нет никакогосмысла.

— Если кому-то хочется обмануть незваных гостей, решившихего сжечь, смысл есть, — возразил Роланд. — Очень даже есть.

Сюзанна вновь задумалась. Роланд, разумеется, прав, но…

— Я все равно утверждаю, что он деревянный. Роланд кивнул.

— Я тоже.

Еще раньше он взял большую зеленую бутылку с надписью наэтикетке «ПЕРЬЕ». Теперь открыл ее и убедился, что «Перье» — вода. Разлил ее впять чашек и поставил их перед Джейком, Сюзанной, Эдди, Ышем и собой.

— Ты признаешь меня дином? — спросил он Эдди.

— Да, Роланд, ты знаешь, что признаю.

— Ты разделишь со мной кхеф и выпьешь эту воду?

— Да, если ты хочешь, — чуть раньше Эдди улыбался, но тутстал серьезным. Чувство вернулось, и очень сильное. Ка-шуме, печальное слово,которого он еще не знал.

— Пей, вассал.

Эдди, конечно, не понравилось, что его назвали вассалом, новоду он выпил. Роланд опустился перед ним на колени и коротко, сухо поцеловал вгубы.

— Я люблю тебя, Эдди, — а за стенами пещеры, на пустынныхпросторах Тандерклепа, поднялся ветер, неся тучи отравленной пыли.

— Почему… я тоже люблю тебя, — вырвалось у Эдди. — Что нетак? И не говори мне, что все нормально, я же чувствую, что-то не так.

— Все нормально, — с улыбкой ответил Роланд, но Джейкникогда не слышал в голосе стрелка такой грусти. Его это ужаснуло. — Этока-шуме, и оно приходит к каждому ка тету, который когда-либо существовал… носейчас, пока мы — единое целое, мы разделяем нашу воду. Мы разделяет наш кхеф.И это радостно и приятно.

Он повернулся к Сюзанне.

— Ты признаешь меня дином?

— Да, Роланд, я признаю тебя дином, — Сюзанна сильнопобледнела, но, возможно, причина крылась в белом свете газовых фонарей.

— Ты разделишь со мной кхеф и выпьешь эту воду?

— С удовольствием, — ответила она и подняла с землипластиковую чашку.

— Пей, женщина-вассал.

Она выпила, не сводя серьезных карих глаз с его. Подумала оголосах, которые слышала, вновь перенесясь в тюрьму Оксфорда: этот мертв, тотмертв: о, Дискордия, и тени становились все чернее.

Роланд поцеловал ее в губы.

— Я люблю тебя, Сюзанна.

— Я тоже люблю тебя. Стрелок повернулся к Джейку.

— Ты признаешь меня дином?

— Да, — насчет бледности мальчика двух мнений быть не могло.Даже губы у него посерели. — Ка-шуме означает смерть, не так ли? Кто из насдолжен умереть?

— Я не знаю, — ответил Роланд. — Тень смерти, возможно, ещележит на нас, но колесо по-прежнему вертится. Ты не чувствовал ка-шуме, когдавходил с Каллагэном к этим вампирам?

— Чувствовал.

— Ка-шуме для обоих?

— Да.

— Однако, ты здесь. Наш ка-тет очень сильный, и пережилмного опасностей. Он может пережить и эту.

— Но я чувствую…

— Да, — голос звучал ласково, на взгляд был ужасен. В немстояла не просто печаль, говорящая о том, что чему быть, того не миновать,сквозь нее проступала Башня, Темная Башня проступала сквозь нее, и именно тамон уже был, сердцем и душой, ка и кхефом. — Да, я тоже это чувствую. Мы всечувствуем. Вот почему мы разделяем воду, которая суть дружба, между собой. Тыразделишь со мной кхеф. Разделишь эту воду?

— Да.

— Пей, вассал.

Джейк выпил. А потом, прежде чем Роланд успел поцеловатьего, выронил чашку и обвил руками шею стрелка и истово прошептал на ухо: «Ялюблю тебя, Роланд».

— Я тоже люблю тебя, — ответил стрелок и отстранился.Снаружи донеся очередной сильный порыв ветра. Джейк ждал, что кто-то завоет,возможно, торжествующе, но напрасно.

Улыбаясь, Роланд повернулся к ушастику-путанику.

— Ыш из Срединного мира, ты признаешь меня своим дином?

— Ином! — ответил Ыш.

— Ты разделишь со мной кхеф и эту воду?

— Хеф! Оду!

— Пей, вассал.

Ыш сунул мордочку в пластиковую чашку и вылакал воду. Потомвопросительно поднял голову. Капельки «перье» поблескивали на усах.