Завершив разговор, ночная гостья исчезла так же внезапно,как и появилась. Мадлен пошла домой, ее любопытство было полностьюудовлетворено. Вот, значит, как обстоит дело. Сплетники болтали ерунду.Никакого генерала-вора и в помине не было. Ирина Леонидовна и впрямь когда-тоимела мужа-чеха, поэтому и получила фамилию Вондрачкова. Еще у нее имеетсявторой сын, Иржи, похоже, состоятельный человек. Он и содержит свою мать вкупес братом-инвалидом. Одно непонятно – почему денежная дотация доставляется вусловиях строжайшей секретности и почему свекровь не была до сегодняшнего днязнакома с невесткой. Но, в конце концов, в жизни случаются всякие казусы.Кое-кто из детей, испытывая чувство долга, помогает престарелым родителям, нопри этом не хочет с ними общаться.

Потом Мадлен занялась обдумыванием куда более сложной изначимой для нее проблемы: где взять новые босоножки…

– Теперь понимаете, – спросила она меня, –почему не следует давать Ирине Леонидовне деньги? Да она просто решила васобмануть. Есть у нее человек, который заботится, чтобы она не осталасьголодной. Терпеть не могу таких! Наглых! Ведь имеешь тугрики, так чего тебе ещенадо? Видели, какой у нее дом? Лучше всех, да еще собственный, вдвоем с Борькойживут в хоромах, а мы на квадратных сантиметрах жмемся. Жаль, нельзя кВондрачковой народу побольше подселить. Постояла бы в очереди к туалету,полаялась с тетками у плиты, походила в ванную по расписанию, то-то бы ейхорошо стало!

Я молча смотрел на раскрасневшуюся от злости Мадлен.Говорят, у каждой нации есть характерные признаки. Принято считать, чтофранцузы невероятно сексуальны, а немцы педантичны и аккуратны. Не знаю,соответствует ли это действительности, среди моих друзей иностранцев нет. А вото русских бытует мнение, что все они алкоголики, мол, начинают день с самогонкии заканчивают водкой. Естественно, это неверно. На мой взгляд, у нашего народаесть другая характерная черта. Увидев, что сосед выбился в люди и стал житьлучше других, русский человек предпочитает отчаянно завидовать везунчику иотнюдь не станет работать больше, чтобы достичь такого же успеха. Нет, нашимтолько дай раскулачить парня, пусть живет так же плохо, как остальные, сидит внавозе и не чирикает. Именно из-за этого в России случилось многонеприятностей. Почему, например, в 1917 году произошел большевистскийпереворот? Просто группе людей было невмоготу смотреть на чужое благополучие,вот они, сыграв на национальном чувстве зависти, и устроили заваруху, врезультате которой одна часть населения оказалась в могиле, а другая впала внищету. Есть жестокий анекдот на эту тему. Один человек выловил золотую рыбку,та, как водится, взмолилась:

– Отпусти меня, выполню три твоих желания.

– Ладно, – согласился мужик, – значит, так,хочу огромный дом.

Бац, стоят на дороге целых три роскошных здания.

– Извини, – залебезила рыбка, – забылапредупредить, я еще не слишком опытная волшебница. Поэтому, то, что ты сейчаспожелал, появится и у твоего соседа, причем в двойном размере. Вот твой дом, ате два – его. Еще проси, чего хочешь.

Закручинился мужик, пригорюнился, начал в затылке чесать,думал думу горькую и надумал:

– Слышь, рыбка! – радостно воскликнул он. – Ану-ка сделай меня слепым на один глаз!

Лично я, впервые услышав анекдот, смеяться не стал. Ужслишком правдивой показалась эта история. Вот сейчас Мадлен с жаром убеждаетменя в том, что Ирине Леонидовне не следует оказывать материальную помощь. Да ивообще, хорошо бы у нее все отнять.

На душе стало мерзко. Стараясь сохранить приветливоевыражение лица, я вынул из кошелька деньги.

– Спасибо за помощь.

– Не за что, – радостно ответила Мадлен, – вытолько своей хозяйке объясните: Вондрачкова не нуждается, просто она нахалка.Вот мне деньги очень пригодились бы, на квартиру, но ведь я не клянчу убогатых, сама верчусь. Пусть и Ирина Леонидовна постарается! У ней сын есть!

Разговор грозил пойти по кругу. Я встал.

– Пожалуй, мне пора.

– Вы куда? – полюбопытствовала Мадлен.

– Есть еще кое-какие делишки, – туманно ответил я.

– Давайте объясню, как до вокзала добраться, –оживилась девушка.

– Мне придется еще задержаться в Гжеве.

– К этой все-таки пойдете? – подскочилаМадлен. – Говорю же, не стоит, наврет с три короба. Домой езжайте, нечеговам тут больше делать, не тратьте зря время.

Я молча посмотрел на размалеванную стриптизершу. Интересно,что такое имеется в моей внешности, а может, я разговариваю особенным образом?Ну почему все встреченные мною особи женского пола моментально начинаюткомандовать Иваном Павловичем? Я произвожу впечатление рохли? Или современныедамы не привыкли к воспитанным мужчинам и, встретив такового, тут же принимаютего за идиота?

– Спасибо, Мадлен, – произнес я, стараясь придатьголосу твердость, – далее я разберусь сам.

Стриптизерша дернула плечиком:

– Ну, как хотите! Вас на Египетскую вывести? Илипоплутать решили, самостоятельный вы наш.

– Сделайте одолжение, укажите дорогу, – кивнуля, – вроде мы близко от русского гетто находимся.

– От чего? – вытаращилась Мадлен.

– От Брайтона, – я употребил более понятное ейслово.

– А… в двух шагах.

Мы вышли из кафе, повернули налево, прошли метров двадцать,обогнули магазин игрушек и оказались на Египетской.

– Во! – ткнула пальцем Мадлен. – Там чегой-тослучилось! На пожар похоже.

Я уже тоже увидел впереди довольно плотную толпу зевак иклубы черно-серого дыма. Мое сердце екнуло. Забыв про Мадлен, я ринулся к домуномер восемь. Окна и дверь его оказались плотно закрытыми, но из всех щелейвалил дым.

– Успеют пожарные приехать? – с интересом спросилодин из мужиков. – Ща огонь заполыхает!

– Эх, сгинет все, – с легкой жалостью сказала однаиз женщин.

– Так небось застраховано, – без тени участиязаявила другая, – новый себе отгрохает, лучше старого.

– Может, сама и подожгла, – высказал предположениекрасномордый парень в ярко-зеленой футболке, – многие так поступают,поживут в хате, а когда она рушиться начнет, несчастный случай изображают.Деньги слупят – и вперед, следующий особняк строят. Сволочи, одним словом,вечно при деньгах, не то что мы.

– Ща как рванет, – мечтал о захватывающем зрелищемужик.