Вокруг полное безлюдье. Сварог кивнул Маре. Она вытащилатонкие веревки из-под кафтана, ловко забросила арканы на верхушки воротныхстолбов, затянула петли. Сварог, как заправский лесоруб, засунул топор за пояссзади, взобрался наверх и, удерживаясь одной рукой, снес петлю метким ударом.Вновь сунул топор за пояс, подтягиваясь на руках, перебрался по верху ворот ковторой петле, срубил и ее, побыстрее съехал вниз по второму аркану, обжигаяруки даже сквозь кожаные перчатки. Ворота тяжело колыхнулись, держась лишь надвух нижних петлях. Сварог чувствовал себя как во сне, когда можно творить все,что угодно, заранее зная, что ничего за это не будет.

Теперь начиналась ювелирная работа. Сварог снес одну нижнююпетлю, в два прыжка достиг второй – ворота уже тяжко, неспешно заваливалисьвнутрь, – срубил и ее, отскочил. Словно в замедленной съемке, воротавеличаво обрушивались внутрь вольера. Теперь следовало улучить момент, когдаони окажутся над самой землей, заклинанием лишить их веса, а едва они лягут ввоздухе горизонтально, не успев подняться высоко, вес тут же вернуть – чтобы ине воспарили над зверинцем, вызвав ненужный ажиотаж, и упали наземь без особогошума.

Получилось. Ворота упали с высоты локтя – почти бесшумно, ноземля от удара тяжко содрогнулась. И пещерный медведь с тяжеловесной грациейвылетел наружу разобраться в происходящем – возможно, в наследственной памяти унего хранились нехорошие воспоминания о землетрясениях в горах. Или осотрясавших землю лавинах и обвалах. Серая косматая гора высотой в холке неменьше пяти уардов.

Похоже, он удивился, обнаружив вдруг, что в ограде зияетдыра, – стоял, ворочая лобастой башкой, прижав уши, и без того почтинезаметные. Возможно, его сунули сюда совсем крохотным и он не представлял, какраспорядиться с маху столь неожиданно свалившейся свободой. Коротко, недоуменнорыкнул, глядя на людей без всякого страха.

– Обижай его быстренько, – сказал Сварог.

Мара прицелилась и угодила медведю в нос метко брошенноймушкетной пулей, тяжелым свинцовым шариком. Что было и больно, и обидно. И ониприпустили прочь, как в жизни не бегали. Отвести глаза можно только человеку, сживотными это не проходит. А убивать зверя никак нельзя – он им нужен был вкачестве живого источника паники.

Сварог оглянулся на бегу – медведь косолапил за ними нестоль уж резво – в конце концов, обида была не смертельная, и для вечно сытого,разленившегося зверя отыскались на свободе занятия поинтереснее, чем гнаться задвумя нахальными человечками. Вокруг была масса незнакомого зверья,воспринявшего освобождение медведя довольно бурно – мамонт трубил, львы ревели,остальные орали всяк на свой лад, обезьяны верещали, как демократы на митинге,грозно фыркали кабаны, имевшие с медведями свои счеты, даже удав быстренькоубрался повыше к верхушке дерева. Медведь решительно развернулся к вольерумамонта, решив, видимо, что неразумно оставлять в тылу такую громадину, ненапугав ее, как следует. Хотя они были с разных планет, склоку затеялимоментально, без всякого удивления друг другом – медведь ревел, мамонт трубил,оба старались перекричать соперника, а все остальные дикими воплями развязалиформенное светопреставление. Медведь и мамонт грузно метались по разные сторонышипов, прекрасно соображая, что эту преграду им не одолеть, но разойтись миромупорно не желали. «Если это не переполох, уж и не знаю, чем вам угодить…» –подумал Сварог, кивая Маре. Она выхватила из-за голенища заряженный мелкойдробью пистолет, опустила курок на колесико и послала заряд медведю в ляжку.

Вот тут он вспомнил про обидчиков. Но они уже промчалисьмимо обратившегося в соляной столб егеря, выскочили в ворота и кинулись вверхпо лестнице. Егерь обогнал их, вопя во всю глотку. Он оказался крутымпрофессионалом – выскакивая из зверинца, успел захлопнуть за собой ворота,каковые сейчас медведь и пытался вынести. Судя по грохоту, через минуту-другуюворота должны были рухнуть, потому что были деревянными и довольно легкими, безоковок.

В окрестностях понемногу разгоралась паника. Поблизостирезко затрубил военный рожок, отовсюду слышался топот и громкие команды – какводится в таких случаях, полностью противоречившие ситуации, так как никто ещене понял, что стряслось.

Сварог с Марой честно пытались внести ясность, вопя на бегу:

– Звери вырвались! Зверинец разбегается!

Где-то в стороне улепетывали егеря, крича примерно то жесамое. Чем только распространяли панику все дальше и шире. Правда, паника небыла такой уж всеобщей – кучки ливрейных топтунов и гвардейцев сбегались кзверинцу, послышались выстрелы, но гораздо больше пока что было тех, кто сломяголову несся, сам не зная куда.

Сварог с Марой вбежали во двор, кинулись к желтому каменномусараю, где помещался автомобиль. Стерегли его, как рассказала Делия, довольнобдительно. Когда навстречу из двустворчатых распахнутых дверей кинулись пятеросиних мушкетеров с мечами наголо, Сварог просто не успел бы отвести им глаза –для этого нужно сосредоточиться. Он ушел в сторону, ткнул пробежавшего мимо поинерции гвардейца рукоятью топора в поддых. Роли были расписаны заранее, но онвсе же задержался, готовый прийти на помощь Маре, – она осталась одна противчетырех.

Но тут он впервые увидел, на что способны эту жуткие детишкиГаудина. И невольно залюбовался, глядя, что творит Мара. Это был страшныйбалет, неуловимый глазом танец из изящных, отточенных пируэтов, переворотов,уходов, уклонов и выпадов. Порой Мара пропадала из поля зрения, обнаруживаясьсовсем в другом месте, и мечи гвардейцев раз за разом пронзали и рассекалипустоту, словно они, опасаясь задеть девчонку, валяли дурака. Зато ее ударыбыли скупыми и меткими.

Высший класс боя – ее меч ни разу не скрестился с клинкаминападавших. Против нее осталось трое, потом двое, потом один, потом ни одного –и все произошло так быстро, что Сварог лишь теперь осознал, какая Багирадосталась ему в спутницы, напарницы, любовницы…

Вбежал в сарай. Роскошный королевский автомобиль, вымытый иначищенный, сверкал в гордом одиночестве посреди огромного помещения. Солнечныелучи, проникавшие сквозь высокие окна, играли на позолоте, серебре исамоцветах, на тонких, как яичная скорлупа, стеклах.

Сварог взобрался на место водителя. Мара уселась рядом.Делия не смогла внятно объяснить насчет ключа зажигания – где вы найдетепринцессу, изучавшую бы конструкцию своего парадного экипажа? Это было самымуязвимым местом во всем плане, но Сварог рассуждал логически: ключ зажиганияпросто-напросто не нужен единственному в стране автомобилю, королевскому,избавленному, казалось бы, от угрозы угона, как не нужен он паровозу илиокеанскому лайнеру. А в крайнем случае можно оборвать провода и замкнутьнапрямую…

Он оказался прав. Ничего похожего на скважину для ключа.Никаких циферблатов и лампочек. Две педали, почти горизонтальный руль в видештурвала, пара рычагов да круглая красная рукоятка – на особицу от остальных.Сварог отвел ее вниз – и под ногами у него мощно заурчал мотор.