Вода начинала заполнять проход и становиться глубже. Теперьона была уже по колено. Это замедляло движение. А она – может ли она двигатьсяв воде быстрее меня? Я не знала. Не знала – и все.

По спине прошел ветерок. Я обернулась, но там ничего небыло. Воздух был теплым и нес запах цветов. Это ламия? Может ли она пойматьменя по-другому, без погони? Нет, ламии умеют наводить галлюцинации только намужчин. Такая у них есть власть. Я не мужчина, и мне это не грозит.

Снова ветерок коснулся моего лица, мягко, тепло, насыщенныйгустым зеленым запахом свежевырытых корней. Что же это такое?

– Анита!

Я обернулась, но сзади никого не было. Круг света выхватывализ тьмы только туннель и воду. Не слышно было ничего, кроме плеска воды. И всеже... ветерок обдувал мою щеку, и запах цветов крепчал.

И вдруг я поняла, что это. Я вспомнила, как гнался за мнойвверх по лестнице ветер, которого не могло быть, и синие огни, как плавающие ввоздухе глаза. Вторая метка.

Тогда было по-другому, без запаха цветов, но я знала, чтоэто. Алехандро, как и Жан-Клод, не нуждался в прикосновении, чтобы поставитьмне эту метку.

Поскользнувшись на осклизлых камнях, я упала в воду по шею.Встала на ноги, и вода была мне по бедра. Джинсы намокли и отяжелели. Ядвинулась вперед, пытаясь бежать, но для этого было слишком глубоко. Быстреебыло бы плыть.

Я нырнула, зажав в руке фонарик. Кожаный жакет тянул вниз,замедлял движения. Я встала, расстегнула жакет и сбросила его в поток. Обиднобыло его терять, но, если выживу, смогу купить новый.

Хорошо, что на мне была рубашка с длинными рукавами, а несвитер. Раздеваться дальше было бы слишком холодно, а надо было плыть быстрее.Лицо щекотал теплый ветер, горячий после холода воды.

Не знаю, что заставило меня взглянуть назад, – наверное,чувство. Ко мне плыли в воздухе две черные точки. Если чернота может пылать, тоэто оно и было: черное пламя, плывущее ко мне в теплом, пахнущем цветами бризе.

Впереди возвышалась скальная стена. Поток уходил под нее.Держась за стену, я нащупала, может быть, дюйм зазора между скалой иповерхностью воды. Очень неплохой способ утонуть.

Бредя по воде, я светила фонариком на стены. Вот оно: узкаяскальная полка, чтобы выбраться, и – везучая я! – еще один туннель. Сухой.

Я подтянулась на полку, но ветер ударил меня, как теплая ладонь.Он казался хорошим, безопасным, и это была ложь.

Я повернулась, и черные огни спустились ко мне дьявольскимисветлячками.

– Анита, прими это!

– Пошел ты к черту! – Я прижалась спиной к скале,окруженная теплым тропическим ветром. – Не делай этого, не надо!

Но это был лишь беспомощный шепот.

Огни медленно снижались. Я ударила по ним рукой, и онипрошли через нее, как призраки. Запах цветов стал удушающим. Огни вошли в моиглаза, и на миг я увидела мир сквозь цветное пламя и черноту, которая была вродесвета.

И все. Мое зрение ко мне вернулось. Теплый ветер медленнозатих. Только запах цветов прилип ко мне, как дорогие духи.

Слышно было, как в темноте движется что-то большое. Ямедленно подняла фонарь в темнокожее лицо кошмара.

Коротко стриженные черные прямые волосы вокруг худого лица.Золотые глаза с вертикальными прорезями зрачков смотрели неподвижно, не мигая.Худой торс подтягивал ко мне бесполезную нижнюю часть.

Ниже талии он был весь прозрачная кожа. Ноги и гениталии всееще были видны, но они сливались вместе, образуя змееподобную форму. Откудапоявлялись бы у ламий детеныши, если у них нет самцов? Я смотрела на то, чтобыло когда человеком, и у меня вырвался вопль.

Он раскрыл пасть, и показались клыки. Он зашипел, и сподбородка у него закапало. В глазах не осталось ничего человеческого. Ламиябыла больше человеком, чем он, но если бы я превращалась в змею, я бы,наверное, тоже сошла с ума. Может быть, сойти с ума и лучше в такой ситуации.

Вытащив браунинг, я в упор выстрелила ему в пасть. Он с визгомотпрянул, но крови не было, он не подыхал. Черт побери!

Издалека донесся усиленный эхом крик:

– Раджу!

Ламия звала своего самца, а может быть, хотела предупредить.

– Анита, не трогай его!

Это уже Алехандро. Сейчас ему хотя бы приходилось орать,шептать мне прямо в сознание он не мог.

Тварь ползла ко мне, разинув пасть и наставив клыки.

– Скажите ему, чтобы он меня не трогал! – заорала я вответ.

Браунинг был уже в кобуре, да и все равно у меня патроныкончились. Я ждала с фонарем в одной руке и ножом в другой. Если они успеютсюда, чтобы его отозвать, – отлично. Я не очень верила в серебряный нож послетого, как серебряные пули не причинили ему вреда, но сдаваться без боя я несобиралась.

Его руки покрылись кровью, когда он перетаскивал себя покамням. Я себе представить не могла, что есть участь хуже, чем превратиться ввампира, но вот она – ползет сюда ко мне.

Он был между мной и сухим тоннелем, но двигался мучительномедленно. Я прижалась спиной к стене и встала на ноги. Он задвигался быстрее,направляясь ко мне. Я попыталась пробежать мимо, но рука сомкнулась на моейлодыжке и дернула меня на землю.

Монстр схватил меня за ноги и стал подтягивать к себе. Ясела и всадила нож ему в плечо. Он заорал, по руке его потекла кровь. Ножударил в кость, и монстр дернулся, выдернув его у меня из руки.

Потом он откинулся назад и ударил мне в икру клыками. Явскрикнула и выхватила второй нож.

Он поднял морду, из пасти стекала кровь, и тяжелые желтыекапли прилипали к клыкам.

Я всадила лезвие в золотистый глаз. Монстр завопил, оглушивменя эхом. Потом завалился на спину, змеиное туловище задергалось, руки когтиливоздух. Я стаяла кататься вместе с ним, изо всех сил дергая нож в ране во всестороны.

И почувствовала, как острие ножа заскребло по его черепу.Монстр продолжал драться и дергаться, но он был ранен, насколько я могла егоранить. Я оставила нож у него в глазу, но выхватила тот, что был зажат в плече.

– Раджу, нет!

Я посветила фонариком на ламию. Ее бледный торс сверкнулмокрой кожей. Рядом с ней стоял Алехандро, почти исцеленный. Никогда не виделавампира, который так быстро залечивает раны.

– Ты мне смертью ответишь за их смерть! – крикнулаламия.

– Нет, эта девушка моя.

– Она убила моего самца! Она умрет!

– Сегодня я поставлю ей третью метку. Она будет моимслугой. Это достаточная месть.

– Нет!

Я ждала, что начнет действовать яд, но пока что укус толькоболел, но не горел и не немел – ничего. Я посмотрела в сухой туннель, но онипросто пойдут за мной, а я не могу их убить – сегодня. Но будут другие дни.