– Феофан Леопольдович, а можно я кое о чем вас спрошу? – подала я голос.

– Спроси, спроси, – заморгал он часто.

– Почему вы сказали, что поступок, – я так мягко охарактеризовала Костино преступление, – вашего внука объясним. Я была потрясена, потому что считала Костю совершенно другим. Я и заподозрить не могла, что он все это время вынашивает планы мести. Мне, которая ничего плохого ему не сделала! Я ведь считала, что он меня любит, понимаете? А он оказывается меня ненавидел! – я часто задышала, пытаясь справиться с эмоциями.

– Наше сегодня рождается в нашем вчера, поэтому я сказал, что он поступил предсказуемо. Не то, чтобы я мог предвидеть конкретно эту ситуацию, нет, но после того, как я ему открыл все правду, было два пути. Первый – сделать выводы и постараться исправить свою жизнь, и второй – потерять голову и наделать глупостей. Как видишь, я тоже ошибся в своем внуке. Мне казалось, что он достаточно разумный и развитый человек, чтобы переварить пару семейных скелетов, но мамочкино воспитание сделало свое черное дело. Костя сорвался. Это я, я собственными руками выпустил джина из бочки, но, с другой стороны, я был искренне убежден, что делаю благое дело!

Феофан Леопольдович горько вздохнул и рассказал, при каких обстоятельствах у них состоялся тот злосчастный разговор с Костей.

Став юношей, Коржиков младший осознал свою внешнюю непривлекательность. Чувствуя себя ущербным, он даже не пытается наладить личную жизнь. Некрасивым людям гораздо труднее утверждаться в коллективе и вообще добивать чего-либо в жизни. Косте мало-мальски повезло – он родился в семье «со связями», хотя дедушка с каждым годом старел, и связи тоже устаревали, а память об отце стиралась в головах «нужных» людей. Поэтому поддержка ему все же в жизни была гарантирована. Но что касается любовных дел, то с этим все обстояло из рук вон плохо. Девчонок интересовали совсем другие парни, а не Костя с его умом и возможным будущим. Обладая математическим складом ума, он начинает развивать свои способности, получает образование, заканчивает аспирантуру, защищает кандидатскую, затем докторскую. И все эти годы он страстно влюблен в девчонку из соседнего подъезда. Он ее заметил еще в ранней юности. Абсурдность заключается в том, что с таким же успехом, он мог влюбиться в Галатею или героиню Санта-Барбары. Девчонка была птицей другого полета, причем сам Костя в отношении ее вообще был рыбой. Их галактики вращались в триллионах лет друг от друга. Но любовь способна творить чудеса. Сначала он издалека следит за ее жизнью, за ее романами, ночными посиделками в беседке с молодежью, ее увлечением мотоциклами и рок музыкой. Затем постепенно он начинает сокращать дистанцию от простых приветствий до задушевных разговоров. Ему, естественно, не нравятся ее поздние возвращения с дискотек, туристические походы с палатками, прыжки с парашютом. Ему не нравятся ее подруги и друзья, ее раскованное поведение уверенной в себе женщины. Его раздражает ее открытость, контактность, та легкость, с которой она идет по жизни. Ему безумно не нравится выбранная ею профессия журналистки и надежды уехать в Москву и сделать там карьеру. Больше всего на свете он хотел бы заполучить ее в безраздельное пользование, жениться на ней и запереть в четырех стенах Он хотел, чтобы она также нуждалась в нем, как он в ней. Он многого добился в этой жизни, но целью продолжало оставаться полное порабощение Ксении Аверской.

– Так что, детка, ты стала его навязчивой идеей еще тогда, когда даже не помышляла о нем, как о муже. Но мой внук – сын своей мамочки, что ему в голову взбредет, там и остается. Он сумел воплотить в жизнь свои планы относительно тебя. Ты обратила на него свое внимание, – усмехнулся Феофан Леопольдович. – Костя был очень настойчив. А в один чудесный день я вдруг подумала: к чему искать что-то неведомое, когда рядом находится добрый, умный, любящий мужчина, который на все готов ради тебя. Я знаю, что нельзя было соглашаться выходить замуж без любви, но я очень уважала Костю и прекрасно к нему относилась, и думала, что этого окажется достаточно для крепкого брака. Иногда и этого у людей нет, когда они создают семьи. Ты была права, этого могло бы хватить для создания нормальной семьи. Но, видно, не было вам на роду написано быть вместе. Тебя лютой ненавистью возненавидела Стелла и войной пошла против вашего брака. Она в тебе увидела реальную угрозу своему благополучию. А ну как невестка начнет сына настраивать против матери, да сократит размер дотаций, выплачиваемых ей Костей. И потом так приятно полностью управлять всем имуществом, в том числе и тем, что принадлежит только сыну. Но самое интересное, что она использовала все те аргументы, от которых я в свое время воздержался. Поедом его ела, тебя выставляла в самом невыгодном свете.

– Я из неблагополучной семьи, вертихвостка, журналистка, – стала загибать я пальцы, – а еще стерва, которая желает жить на всем готовеньком, и только поэтому выходит замуж за человека старше себя, некрасивого и все такое прочее.

– Теперь это все помножь на десять и прибавь тысячу, и ты получишь реальный масштаб ее наскоков. Кому как не ей знать, что следует хулить в будущей невестке. Правда, в отличие от тебя, у нее не было образования, квартиры, машины, зато была дочка-инвалид. И тем не менее, несмотря на то, что Костик ей никогда против слова не говорил, он все же настоял на женитьбе. И вот тут ты подкачала.

Я не нашлась, что ответить, эта тема старая, и мы с ним ее уже обсуждали. Но вот опять он говорит, что я подкачала. Конечно, подкачала, но не специально! Для меня важна была моя карьера, мне нравилась моя работа, если не учитывать взаимоотношения с шефом, то все меня в ней устраивало. И кто же думал, что все так получится с перелетами?

– В общем, семейная история всплыла, когда Костик продолжил с тобой встречаться уже после того, как ваша свадьба не состоялась. Когда об этом узнала Стеллла, то закатила грандиозный скандал. А потом пригрозила Косте, что если он тебя приведет в дом, то она покончит с собой. Мальчик ей поверил и прибежал ко мне. Я позвонил гадине, чтобы она прибыла на беседу, но она заявила, что слышать ничего не желает и ей плевать на мои нравоучения. «Костик мой сын, а не ваш внук!» – так и сказала.

– Она сумасшедшая, – пробормотала я.

– Думаю, что определенные сдвиги в ее сознании всегда были. Но к старости это усилилось, – согласился он. – Так вот, Костя был очень подавлен. Он не мог разорваться между любовью к тебе и всем тем грузом, который свалила на него Стелла: любовь и уважение к матери, преклонение перед ее чувствами к сыну, ее самопожертвование и все остальное прочее. И тогда я решил, что пора ему узнать правду о том, что происходило с его родителями, и вообще как все это было.

Я прикинула, как бы я восприняла известие о том, что моя мама меня не желала иметь, хотела абортировать, а потом не обращала на меня внимания до тех пор, пока не возникла угроза оказаться снова в бараке, из которого ее когда-то извлекли. Конечно, я была бы шокирована, подавлена и сильно расстроена. Но все же не до такой степени, чтобы превратиться в убийцу. Причем, Костя как раз должен был злился на свою мать, на деда, который не защитил его в детстве, на покойного отца, который самоустранился. Но что его заставило обратить свой гнев на меня?