Я хихикнула:

— Договорились.

В зал вошли Катчер и Мэллори. Катчер шел первым, Мэллори заним — одна рука в его руке, пальцы второй прижаты к губам, щеки горят огнем.

— Меч, — бросил Катчер, прежде чем отпустить ееруку и пройти к двери в противоположном конце зала.

— Как ты думаешь, это инструкция или планработы? — спросила я у остановившейся передо мной Мэллори.

Она моргнула, не сводя взгляда с обтянутой джинсами задницыКатчера:

— Что?

Я почесала нос.

— Слушай, я по уши втрескалась в Этана Салливана, и унас будет много маленьких зубастых вампирчиков, и мы купим дом в Нейпервилле ибудем жить там долго и счастливо.

Она повернулась, но взгляд был пустым, как незадолго доэтого взгляд Джеффа.

— Это же… Что он творит своим языком. — Оназамолчала, подняла указательный палец и стала сгибать и разгибать его. —Он как будто вибрирует.

Окончательно решив, что стала третьей лишней в компанииМэллори и Катчера, я на одном дыхании выпалила свой план:

— Слушай, я очень тебя люблю, но переезжаю в ДомКадогана.

Эти слова привлекли ее внимание. Глаза прояснились, бровисошлись на переносице.

— Что?

Решив, что на этот раз какая-то часть информации до неедошла, я пояснила:

— Вам двоим необходимо уединение, а мне надо бытьпоближе к работе, чтобы действовать эффективнее.

Я не стала говорить, что не хочу видеть или слышатьмногочисленные и разнообразные свидетельства сексуальной активности Катчера.

— Ох! — Мэллори уставилась в пол. —Ох. — Когда она подняла голову, в глазах появилась печаль. — Господи,Мерит. Все меняется.

Я крепко обняла ее:

— Мы не меняемся. Мы просто будем жить в разных местах.

— И даже в разных районах.

— У тебя все будет хорошо. Ведь с тобой останетсякрасавчик Белл.

Оставалось только надеяться, что у меня тоже все будетхорошо, и я смогу убедить себя и остальных вампиров Кадогана, что могу жить пододной крышей с Этаном и не наколоть его по рассеянности на осиновый кол.Мэллори сжала меня в объятиях:

— Ты права. Конечно, ты права. Я просто сглупила. Тебенеобходимо там жить, стать настоящим вампиром, стать одной из них. — И тутона приподняла бровь. — Ты, кажется, сказала, что влюбилась в Этана?

— Только с целью привлечь твое внимание.

Возможно.

Черт!

— Должна признаться, Мер, мне эта идея не по душе.

Я уныло кивнула и направилась к раздевалке.

— Радуйся, что ты не оказалась на моем месте.

Спустя несколько минут я уже вышла босиком и с хвостиком назатылке, готовая к очередной тренировке, чтобы, кроме всего прочего, научитьсязащищать и того мужчину, к которому испытывала столь противоречивые чувства.Мэллори и Джефф устроились на стульях в противоположном конце зала. Катчер ещене появлялся из своего кабинета, так что я подошла к боксерской груше, висевшейв одном из углов зала, сжала кулаки и начала ее молотить.

После коммендации Катчер пару занятий посвятил отработкеударов ногами и руками, приемам защиты и нападения в рукопашном бою. Этитренировки были направлены на повышение выносливости, чтобы я могла пройтитесты, необходимые для каждого охранника Дома Кадогана. Но, как правило, я быласлишком сосредоточена на запоминании и точном воспроизведении каждого движения,чтобы получать от этих занятий удовольствие.

В отсутствие Катчера все пошло по-другому.

Я нацелилась кулаком в логотип в самом центре груши. Чвак!Увесистый удар и движение груши в противоположном направлении доставили мнерадость. Мне понравилось, что я заставила ее двигаться. И еще то, что япредставила, как сквозь логотип просвечивают яркие зеленые глаза, а ударпришелся точно между ними.

Чвак! Чвак! Отличный двойной удар, и груша представилась мнечеловеком, которому я поклялась служить и к которому стала проявлять слишкомбольшой интерес.

Я отскочила назад, повернулась, выставила вперед бедро длябокового удара. Посторонний наблюдатель наверняка бы решил, что я отрабатываюудары по инертному объекту и разогреваюсь перед тренировочными схватками.

Но я представляла себе — чвак! — как бью — чвак! —по лицу — чвак! — мастера-вампира.

Наконец я улыбнулась, уперлась кулаками в бока и судовольствием стала наблюдать, как раскачивается на цепи тяжелая груша.

— Успокаивает, — пришла я к заключению.

В дальнем конце зала открылась дверь, и вошел Катчер. Вправой руке он нес черные блестящие ножны с мечом, а в левой — такую жеблестящую полоску из отполированного дерева, изогнутую в форме катаны. Как ядогадалась, это был боккен — тренировочное оружие, инструмент для обучениявладению мечом, исключающий случайное повреждение ни в чем не повинных объектови случайных наблюдателей.

Катчер прошел в центр, на маты, положил у ног боккен, апотом осторожным и точным движением извлек из ножен катану. Освобожденная стальпоймала свет, отбросила блики и со свистом рассекла воздух. Катчер махнул мнерукой, и я подошла ближе. Держа катану обеими руками, он протянул ее мне.

Я взяла оружие, оценила его вес. Катана оказалась легче, чемя предполагала, глядя на причудливое сочетание дерева, стали, шершавой кожиската и кованого серебра. Я обхватила меч обеими руками, оставив между ладонямирасстояние в четыре пальца, так что правая рука расположилась чуть нижерукоятки. Катчер не учил меня этому, я просто попыталась повторить его хватку,когда он с величайшей почтительностью демонстрировал свой меч.

На прошлой неделе я спросила его об отношении к оружию ипочему он замирает, обнажая клинок, и его взгляд становится слегка рассеянным.Его ответ: «Это очень хороший меч» — показался мне совершеннонеудовлетворительным и едва ли приоткрыл даже верхушку айсберга.

А теперь я замерла с мечом в руке, ожидая наставленийКатчера.

Их было более чем достаточно.

Когда разговор коснулся отношения к мечу, Катчер, при всейсвоей сдержанности, оказался на удивление разговорчивым. Он стал подробно объяснять,как я должна себя вести: как расположить руки на рукоятке (а я сделала этонеправильно, хоть и старалась в точности скопировать положение его рук), какдержать меч относительно тела, как расставить ноги, как распределить вес телаперед ударом.

Катчер объяснил, что дал мне в руки меч только для того,чтобы я познакомилась с ним и ощутила его вес. Все приемы мне предстоитосваивать с боккеном, потому что, хоть я и достаточно много знала, он не считалменя готовой для упражнений с катаной. По крайней мере с его, достаточнопедантичной, точки зрения.