Но оказалось, что вполне способен, и даже на многое.

— Что ты делаешь завтра? — уже более серьезнымтоном спросил он.

— Еду в госпиталь.

— Тогда мы вместе позавтракаем, и я отвезу тебя вгоспиталь.

Она кивнула, он еще раз поцеловал ее и только большимусилием воли заставил себя пойти к машине. Но на полпути он все-таки невыдержал, вернулся и еще раз поцеловал ее. Только после этого он уехал и, какобещал, в полдевятого снова был у нее дома — она-то думала, что он шутил! Пейджуже отвезла Энди в школу и, что-то напевая под нос, стирала, когда он позвонилв дверь. Она тут же просияла.

— Доброе утро, любовь моя, — сказал он,протискиваясь в дверь с огромным букетом цветов. Да, он, несомненно, был самымромантичным из всех ее знакомых и таким славным! — Ты готова к завтраку?

Но до кухни они так и не добрались. Он снова начал целоватьее, и через пять минут они снова были в постели, которую она еще не успела дажезастелить после ночи, так что им не пришлось возиться с ней.

— Как ты думаешь, что мы будем делать дальше? —спросил он, лежа рядом с ней и любуясь ею.

— Сомневаюсь, что способна на какие-либо дела. Придетсямне отказаться от фресок.

— А мне — от статей. — Слава богу, что они обабыли достаточно свободны, жили по своему собственному графику, и поэтому у нихоставалось достаточно времени, чтобы утолить голод друг по другу. — А вшколе у Энди есть продленка? — поддразнил он ее, и они снова поцеловались.Но потом она все-таки заставила его вылезти из кровати — было уже одиннадцать, ией нужно было ехать в госпиталь. Теперь, когда в состоянии Алли наметилисьперемены, пусть и крошечные, Пейдж не хотела пропустить ни единого мига.

Он просидел с ней в госпитале целый час, а потом поехалдомой — работать и проследить за Хлоей.

— Что будем делать вечером? — с надеждой спросилон, когда они прощались в госпитале. Она отрицательно покачала головой.

— Энди будет дома.

— А завтра? — настаивал он.

— Кажется, завтра он уедет на весь день к Брэду,улыбнулась Пейдж. Находившаяся рядом сестра, невольно слышавшая их разговор,улыбнулась — она давно поняла, что в их отношениях наметились перемены.

— Отлично, — ответил он. — Тогда ленч? Икра?Омлет?

Она наклонилась к его уху и прошептала так тихо, что никтопосторонний не смог бы услышать ее:

— Как насчет бутерброда с арахисовым маслом?

Он так же лукаво подмигнул ей.

— Отлично, дорогая. Я это устрою. Двойной или простой?

— Ты просто сумасшедший! — рассмеялась она.

— Я люблю тебя, — сказал он и поцеловал ее. Этодействительно безумие, но она в самом деле любила его.

Когда Пейдж вернулась к Алисой, с лица ее не сходиласчастливая улыбка.

В одну из июньских суббот Брэд сказал наконец сыну осуществовании Стефани. Потом он познакомил их, устроив ленч в «Прего» наЮнион-стрит. Энди недоверчиво косился на Стефани, а она с трудом находила темыдля разговора с ним. Конечно, Стефани в туго обтягивающих белых джинсах икрасной футболке выглядела эффектно. Но Энди она не понравилась с первоговзгляда.

Он говорил с ней сквозь зубы, отпускал едкие замечания,сопровождавшиеся восхвалением достоинств его мамы.

Когда подали десерт, Брэд не выдержал.

— Энди, — сказал он, — ты должен извинитьсяперед Стефани. — Он явно был зол, но Энди упрямо задрал подбородок исделал вид, что не слышал его.

— И не собираюсь, — выдавил он наконец задесертом.

— Ты несправедлив к Стефани. Ты сказал, что у нееслишком большой нос! — Брэда такое обвинение только рассмешило бы, но онвидел, что Стефани пришла в ярость. У нее не было детей, и Энди совсем непонравился ей. Этот дерзкий мальчишка плохо воспитан, не умеет вести себя совзрослыми, и Брэду стоило задать ему хорошую трепку. Он испортил ей весь ленч:этот маленький негодяй заявил, что у нее слишком тесные джинсы и слишкоммаленькая грудь и что у его мамы фигура гораздо лучше, она умная, веселая,красивая и готовит вкусно, а Стефани вряд ли что-то умеет готовить. Кроме того,все в школе в восторге от маминой фрески. И так весь ленч он пел дифирамбыматери и высмеивал Стефани.

Кстати, все это говорило о том, что Стефани не только ничегоне понимала в детской психологии, но и была начисто лишена чувства юмора.

— Она мне все равно не нравится, — еле слышнотвердил Энди, уставившись в столешницу.

— В таком случае, — ответила Стефани, прежде чемБрэд успел сказать что-либо, — мы не пригласим тебя больше на ленч. И науик-энд мы тебя не возьмем, если ты нас не любишь, — зло добавила она. Виду Брэда был самый несчастный — ему хотелось поддержать ее, но и Энди он не могбросить, по крайней мере сейчас.

— Нет, конечно, мы будем приглашать тебя науикэнды, — холодно возразил Брэд, предупреждающе посматривая наобоих, — ему хотелось взять Энди за руку, успокоить его. Если Энди неполадит со Стефани, жизнь у Брэда будет несладкой. — Я рад видеть тебя нетолько по уик-эндам, но и всегда, когда ты захочешь. Но было бы гораздо лучше,если бы ты подружился со Стефани.

— Нет, так не пойдет, — сказал Энди, глядя прямона него и словно не замечая Стефани. — Почему это мы должны принимать иее?

Стефани вспыхнула, но Брэд, предупреждая ее, ответил:

— Потому что мне она нравится. Она — мой друг. Разве тысам не любишь брать с собой своих друзей?

— Тогда почему я не могу пригласить с собой маму? Я еелюблю, и мне хорошо с тобой и с ней, а не с твоей Стефани. , Меньше всего Брэдухотелось пускаться в долгие объяснения. Тем более ему не хотелось делать этогов присутствии Стефани.

— Ты же знаешь, что у нас с мамой не все ладится, тебеже не нравилось, как мы ссоримся. А со Стефани мы не ссоримся, мы очень хорошиедрузья, и нам хорошо вместе. Мы ходим в кино, и на бейсбол, и на пляж, и вразные другие места.

Энди презрительно посмотрел на Стефани:

— Что бы она понимала в бейсболе!

— Ну, мы ей объясним, — терпеливо ответил Брэд. Ончувствовал, что и Стефани, и Энди — оба злы на него. Он знал, что слишкомпоторопился и нужно было еще некоторое время встречаться с сыном без Стефани.Все равно рано или поздно он должен к ней привыкнуть.

Они обсуждали проблему брака, и Стефани заявила, что либо онобъявит о помолвке с ней, либо она прекращает свои отношения с ним. После тогокак они были любовниками десять месяцев и после всех прелестей его расставанияс женой, Стефани считала, что она сыта всем этим по горло, и вела себясдержанно. Теперь она считала, что имеет право на какие-то реальные проявленияего любви. Или она была готова окончательно порвать с ним. Это не устраивалоБрэда, который после всего, что ему пришлось пережить, не хотел ее терять.Стефани была его единственной радостью, единственной защитой от одиночества,которое он после потери Пейдж, Алисон и Энди, к собственному удивлению,переживал очень тяжело. Но он любил и Стефани, хотя их отношения осложнялисьвсем происшедшим в последние два месяца, а теперь еще и Энди добавилнапряженности. Да, все-таки жизнь — штука сложная, и простых решений в ней небывает.