– Есть, – сказал Рагдай со сдержанным ликованием. Глазаего горели. – Там сравнительно сухо.

– Это здесь, – предостерег Зверодрал. –А дальше… но разве вы не готовы?

Залешанин, которому надоело стоять за спиной Рагдая, будто всамом деле слуга, шагнул вперед и первым полез в дыру. Рагдай кивнул, юркнулследом. Не успели отойти и десятка шагов, как сзади загрохотало. В спинуударило тугой волной воздуха. Залешанин в страхе оглянулся, в этот миг померкпоследний лучик света.

Тяжелые глыбы еще грохотали, заваливая ход. Ему почудилсязлобный хохот Зверодрала. Похолодел, жалко пискнул в спину удаляющегося Рагдая:

– Нас завалили!

– Нас?

– Выход!

Рагдай продолжал удаляться. Залешанин догнал, уткнулся вспину, едва не свалил в темноте. Рагдай ядовито поинтересовался:

– Ты хотел, чтобы дыра оставалась открытой? И кто-тоеще, а зевак много, отыскал ее?

– Нет, – пробормотал Залешанин, – но как мывыберемся?

– Откроют ровно в полночь. Прождут, как договорились, дорассвета. Если не вылезем, то навалят снова. Уже навсегда. А сами скроютсяиз города вовсе.

– Почему?

Рагдай неприязненно буркнул:

– Ты в самом деле настолько туп? Значит, нас уже схватили.А под пытками царьградских умельцев скажешь все и выдашь всех…

Залешанин невольно возразил:

– Я не выдам.

– И я не выдам, – буркнул Рагдай, – ноздешним не понять. Они всех и все продадут раньше, чем им погрозишь пальцем.

Некоторое время шли, пробираясь по узкому ходу. Залешанинпрошептал:

– Неужто здесь такой подлый народ?..

– Они жизнью дорожат, – объяснил Рагдай. –И здоровье берегут. Мол, плюй на все и береги здоровье. Империя и таксильна, надо о себе позаботиться…

В темноте сухо стукнуло. Залешанин услышал сдавленнуюругань. Потом в лоб ударили и его, пришлось опуститься на четвереньки. «Скотина, –подумал он разозленно, – не предупредил! Вот это по-нашенски: если явлупился мордой в камень, пусть и другой влупится…» Но если Рагдай прав,здешний люд таков, то империя не устоит. Придут люди чести и отваги, сметутздесь все, а поселится народ с молодой горячей кровью, ярый и неистовый, комучесть дороже жизни.

Мысли спутались, ибо на четвереньках тоже стукался лбом,плечами, его долбили в темя, а под руками и коленями камень вскоре похолодел, азатем и вовсе послышалось журчание. Пришлось ползти по ледяной воде, что бежалаповерх каменного ложа. Руки окоченели, будто барахтался в проруби, в коленкахразлилась боль.

Одно время вода поднялась почти до рта, Залешанинзахлебывался, мечтал вернуться, но Рагдай упорно полз, значит, там не глубже, иЗалешанин, сцепив зубы и задержав дыхание, полз и полз, жадно хватал ртомвоздух, мечтал хотя бы догнать этого упорного дурака, даже не заметил, когдавода спала, а потом и вовсе ушла в подземные щели, настолько весь окоченел,двигался как замерзающая муха на декабрьском инее.

Когда голова ударилась не в камень, он смутно удивился, асверху голос сказал негромко:

– Ты прямо лев!

– Да? – переспросил Залешанин польщенно.

– Похож, – подтвердил невидимый Рагдай. – Тот тожеходит на четвереньках.

Залешанин закусил от обиды губу, попробовал встать.В спину остро кольнуло. Он чувствовал, как трещат застывшие мышцы, словноразламывал замерзшее на морозе мокрое белье. Голова уперлась в камень, но всеже стоять, чуть склонив голову, намного лучше, чем четверениться.

– Тихо, – прошептал Рагдай.

Впереди вроде что-то тюкало. Похоже, будто вода звучнокапала по воде, но почти сразу же понял, что это удары железа о камень. Поспине пробежал холод страха и возбуждения. Неужто кто-то их опередил?

Присутствие Рагдая уже не чувствовал, кожей лица ощутилвпереди пустоту. С вытянутыми руками побрел вперед, тщательно выбираяместо, куда поставить ногу, чтобы не грюкнул ни единый камешек.

Стук становился громче. Потом снова возникло ощущение тепла.Он осторожно вытянул руку, пальцы коснулись твердого плеча. Во тьме прозвучаледва слышный шепот:

– Там светильник…

– Продвинься, – попросил Залешанин. – Я вижутолько твой зад.

Тепло отодвинулось, Залешанин прополз следом, темный уступсдвинулся, впереди был слабый трепещущий свет. Глаза, изголодавшиеся по свету,жадно ловили слабые силуэты, составляли образы.

Двое долбили стену кирками. Залешанин услышал даже тяжелоедыхание, сразу по нему понял, что мужчины в силе, один крупнее другого почтивдвое, но сила их не от работы, а от спанья и жранья. Но подготовились лучше ихдвоих, а в темноте мог быть еще страж, а то и не один. Рагдай стиснул рукуЗалешанина, тот легонько ткнул в ответ кулаком, они поползли вперед, на ходуизготавливая оружие.

Залешанин пытался протиснуться рядом с Рагдаем, но ходузок, а когда тот прыгнул на работающих, уже не успел: Рагдай сразу придавилмощными руками киркачей к полу, грозно прошипел:

– Кто пикнет, удавлю сразу!

Залешанин быстро огляделся. Пещера невелика, только-толькодвоим размахнуться кирками, да и то не в полный замах. Светильник прилеплен кстене, лишних нет. Рагдай, как Горыныч на пойманной корове, распластался надвоих, тех сплющило под его тяжелым телом и доспехами в два пуда. Оба мелкодрожали, а когда Рагдай сполз с них, один боязливо повернул голову.Перекошенное страхом лицо передернулось в изумлении.

– Вы не похожи на стражей… Кто вы?

– Спрашивает тот, у кого меч, – прорычал Рагдай. Онподнял под нос пленного кулак в боевой рукавице. Кулак был размером сголову. – Кто ты? И что здесь делаешь?

Человек в замешательстве пыхтел, умоляюще бросал взгляды навторого. Рагдай понял, перевернул того лицом вверх. На него взглянуло лицонемолодого человека с холодными глазами.

Залешанин подобрался. Этот человек, по его виду, мог бытькнязем, а то и светлым князем. Даже великим. Как от глыбы льда холодом, от негонесет властностью, привычкой повелевать, бросать массы людей в ту или другуюсторону. Даже на смерть…

– Не надо бить моего слугу, – сказал он ровным голосом,из которого страх быстро выветривался. – Уже ясно, что вы не стражи…Значит, искатели сокровищ?

Рагдай взял его за горло, легонько сжал.

– Мне плевать, кто ты, – сказал он почтиласково, – но спрашиваю я. Ответь или умри.

Он сдавил сильнее. Лицо человека потемнело, глаза полезли налоб. Впервые в нем появилось подобие страха. Прохрипел:

– Я… верховный казначей…

– Ого, – сказал Рагдай. – А чего ты здесь?