Тамара ничего не ответила на это. Григорий честно рассказалей о том, что у него детей быть не может, и она собиралась вступать в брак соткрытыми глазами, но говорить об этом родителям не намеревалась. Они и так-тоне очень высокого мнения о ее женихе, зачем еще добавлять поводы длянедовольства.

– Он приедет через два дня, – ровным голосомсказала она отцу. – Ты не возражаешь, если я приведу его к нам, чтобы вы сним познакомились?

– Ну конечно! Конечно, приводи, а как же иначе!Обязательно приводи. Я не могу отдать дочь в руки человеку, которого в глаза невидел.

В субботу рано утром Тамара встречала на вокзале поезд изГорького. Григорий появился на платформе в светло-сером костюме, поверхкоторого была надета распахнутая дорогая дубленка. Никакого галстука – он их неносил в принципе, верхняя пуговица голубоватой в тонкую полоску сорочкирасстегнута, на шее повязан шелковый темно-голубой с едва заметным рисункомплаток. По мнению Тамары, из вагона к ней вышел самый красивый мужчина насвете. Но она отдавала себе отчет в том, какой будет реакция отца на такой внешнийвид. А еще длинные, стянутые в хвост волосы… И перстень на безымянном пальцеправой руки… Она-то скандал переживет, ей не привыкать, да и вообще все равно,а вот для Григория это будет крайне неприятно. И сделать ничего нельзя. Она непозволит себе ни слова сказать ему насчет того, как следует одеваться, чтобыпонравиться ее отцу, она искренне считает, что это недопустимо, неприлично ипросто неуважительно по отношению к Григорию. У него такой вкус, какой есть, иТамаре его вкус очень нравится, а то, что этот вкус придется не по нраву ееродителям, ни в коем случае не должно стать проблемой Григория. Она любит еготаким, какой он есть, и не станет пытаться ничего менять в угоду отцу и маме.

– Ты чего-то боишься? – Он сразу заметил, что сТамарой что-то не так.

– Боюсь, – честно сказала она. – Мои родители– люди старого воспитания, они не приемлют сегодняшние вкусы, особенно такие,как у нас с тобой. Они всю жизнь критикуют мои наряды и прически, но я привыклаи не обращаю внимания. А вот если они начнут открыто критиковать тебя, боюсь,сцена может выйти не слишком приятной. Мне очень не хочется, чтобы мама илиотец тебя чем-нибудь обидели.

– А ты не бойся, – лучезарно улыбнулсяГригорий. – Художника легко обидеть, это правда. Но у тебя в гостях я будуне художником, а мужчиной, который твердо намерен на тебе жениться, и как быменя ни обижали, на мое намерение это повлиять не может. Спасибо, чтопредупредила меня, я буду готов к самому неприятному. Я же понимаю, что черезэто все равно придется пройти, если мы с тобой хотим быть вместе. Мы же хотим?

– Хотим, – убежденно ответила Тамара.

Ей вдруг стало легко и спокойно.

Вопреки опасениям, званый обед прошел весьма мирно. МамаЗина больше молчала и исполняла роль добросовестной хозяйки, приносила из кухниблюда и уносила грязную посуду, то и дело бросая исподтишка тревожные взглядына Николая Дмитриевича, который держался расслабленно и миролюбиво, по поводупрически Григория, его перстня и шейного платка не произнес ни слова и,казалось, с большим интересом слушал гостя, вдохновенно рассказывавшего окамнях, которыми он интересовался и которые активно использовал в дизайнеодежды в виде пуговиц, брошей и заколок. Особенно живо отреагировали родителина сообщение о том, что камни еще со времен Средневековья применялись влитотерапии для лечения разных болезней, например, аметист, горный хрусталь,алмаз, лазурит, малахит, лунный камень, изумруд и тигровый глаз хорошо помогаютпри головных болях, а аквамарин, янтарь, гранат и турмалин – при болях всуставах. При болезнях сердца рекомендуется розовый опал, авантюрин, топаз,бирюза и розовый кварц, а при ишиасе – аметист, хризолит, хризопраз, яшма,жемчуг и рубин. Зинаида Васильевна тут же заявила, что у мужа артрит, а Григорийпосоветовал носить в кармане брелок или любую другую безделушку изсоответствующего камня.

– Не знаю, честно говоря, где проходит граница междумедициной, магией и фантазией, но некоторым моим знакомым эта наука оченьпомогла, – сказал Григорий. – И я своими глазами видел и убедился,что некоторым моим клиенткам определенные камни носить было противопоказано,они начинали хуже себя чувствовать, и жизнь шла наперекосяк. Что здесьзакономерно, а что случайно – судить не берусь.

Руки Тамары Григорий не просил – они еще по дороге с вокзалаусловились, что это будет лишним и надуманным, сам Головин о предстоящемзамужестве дочери тоже ни словом не обмолвился, и Тамара сочла это добрымзнаком: отец не хочет смущать гостя и старается сделать его первое пребывание вдоме максимально комфортным.

Обед закончился, и Григорий собрался уходить. Тамара вышлана лестницу проводить его и договориться о следующей встрече.

– Я бы ушла вместе с тобой, – извиняющимся тономсказала она, – но надо все убрать и помыть посуду, мама и так все самасделала…

– Я понимаю, – он поцеловал ее и слегка дернул занос. – Я буду ждать в гостинице. Когда сможешь – приходи.

Тамара вернулась в квартиру и застала отца сидящим в креслеперед включенным телевизором.

– И за это ничтожество ты собираешься выходитьзамуж? – спросил он, не отрываясь от экрана, по которому бегали за мячомфутболисты.

Сердце у нее упало. Выходит, отец только притворялсярадушным хозяином, на самом деле Григорий ему не понравился. Ну что ж, война –значит, война. Сдаваться Тамара не собиралась.

– Он не ничтожество. Григорий – умный, добрый и во всехотношениях достойный человек.

Она старалась сохранять спокойствие, но голос предательскизвенел, выдавая напряжение, готовое выплеснуться криком.

– Он – ничтожество, – отец по-прежнему неповорачивался к ней, но было видно, что за происходящим на экране он неследит. – Одна его прическа чего стоит. Где ты видела, чтобы мужик в еговозрасте носил женскую прическу?! Он что, педераст? У него перстень на руке! Унего платок на шее! А эти его бредни насчет камней и их целебного воздействия?Это же уму непостижимо! Может, он еще и в бога верит? Может, он вообщекакой-нибудь сектант! Ты где откопала это чудовище?! На какой помойке ты егонашла?! Да я больше чем уверен, что он шьет на дому и не платит налоги, он малотого что педераст, так еще и вор, который обманывает государство! По немуУголовный кодекс плачет! Ты что, слепая? Ты ничего не видишь, не понимаешь? Яне допущу, чтобы моя дочь привела в дом уголовника, который в любой моментможет сесть в тюрьму. Или ты надеешься, что я буду его отмазывать ивытаскивать?

Только не кричать, только не повышать голос, надососредоточиться и постараться найти правильные слова, которые успокоят отца.

– Его не нужно отмазывать и вытаскивать. Григорий –честный и очень порядочный человек, он ни копейки не украл у государства. Оннастоящий мастер, его знает и уважает весь город, к нему огромная очередь напошив, у него одеваются все самые известные люди в Горьком, и актеры, и певцы,и партийные и советские руководители и их жены. И он нормальный мужчина, можешьмне поверить. Да, он необычно выглядит, у него необычная прическа, он носит негалстуки, а шейные платки, но, папа, пойми, если бы он был таким, как все, еслибы у него был такой вкус, как у всех, он не стал бы самым лучшим мастером всвоем городе. Одинаковых много, а выдающихся – единицы, они потому и становятсявыдающимися, что отличаются от других.