подчиняться, как Богу, и критиковать епископа никто из простых смертных не имеет права. В дальнейшем граница между духовенством и прихожанами становилась все более и более резкой. Начало этому и было положено посланиями апостольских учеников.

Я не отрицаю необходимости пастырства, но для меня это не власть над душами, а мудрое руководство. Дар пастырства — это Христов дар введения неофита в новую жизнь, в жизнь по Христу. Только в этом смысле можно понимать Игнатия Антиохийского, видевшего в епископах «одно с Духом Иисуса Христа». Действительно, церковь — там, где Иисус Христос. Но совершенно невозможно согласиться с утверждением Игнатия, что «без епископа, пресвитеров и диаконов нет церкви». Ведь из этого следует, что жить по Христу невозможно без властного управления такой жизнью. Разве этому учил Иисус?..

Уже в раннем христианстве способом накопления средств общины стала опека клира над завещанным имуществом «братьев»: христиане достаточно часто завещали свое имущество общине, назначая душеприказчиками пресвитеров. По мере принятия христианства богатыми людьми эта статья дохода клириков непрерывно росла, так что уже в III в. появились решения епископов, запрещавшие пастырям заниматься мирскими делами. Уже в это время Герма обличал тех служителей, которые «худо исполняли служение», расхищая имущество вдов и сирот и наживаясь от своего служения.

В Первом послании Павла к коринфянам читаем: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных; но Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1:26–27).

Социальный состав христианских общин начал заметно меняться уже в начале II в., когда в них увеличился приток людей из средних и даже высших слоев общества, а также римских граждан, так или иначе зараженных имперскими идеями.

Уровень образования христианских теологов поначалу был весьма низким, но уже ко II в. среди них появились люди, хорошо знакомые с греко-римской философией и наукой. Таковыми были Аристид из Афин, основатель христианской школы в Риме Иустин, Минуций Феликс, Климент Александрийский, Ориген, Ириней Лионский, Ипполит Римский. Все они участвовали в становлении христианского богословия и создании церковной иерархии.

Уже во II в. резко изменился характер отношений в христианских общинах: место проповедуемых Иисусом равенства, демократичного устроения и простоты служения заняли привилегии, иерархичность, трехстепенный институт священства, церковный контроль. Тогда же появились епископы, священники-пресвитеры и их помощники. «На епископов, пресвитеров и диаконов начинали смотреть как на особое сословие среди верующих, и эти должности в церкви постепенно переставали быть выборными: служители церкви стали причислять себя к особой категории верующих». Естественно, не обошлось без соответствующих «теоретических обоснований» — мол, Иисус не оставил указаний о формах управления церковью. То, что при этом был нарушен главный принцип христианства, согласно которому все служители церкви должны скромно нести служение, не возвышаясь над остальными верующими, был утрачен со всеми негативными последствиями для развития учения Иисуса Христа.

Дионисий Ареопагит выступил уже с теоретическим обоснованием необходимости церковной иерархии как образа и подобия небесной иерархии. Но разве это не был тщательно закамуфлированный возврат к язычеству — к жречеству и сонму небесных существ?

Следует напомнить, что почти все раннехристианские произведения — не исторические документы, а вероучительные сочинения, цель которых — религиозное назидание, наставление, предписание, к тому же пропущенные через индивидуальное понимание христианского учения, во многих случаях деформированное или неправильное. Кроме того, авторы ранних текстов были связаны традицией, личной позицией и шорами своего времени. Снять все эти наслоения крайне трудно, почти невозможно, поэтому ретроспективный анализ может оказаться достовернее мифологии текстов.

Уже на самой ранней стадии формирования христианство из духовного учения Иисуса начало постепенно трансформироваться в «догматику», еще — в обширный набор легенд и преданий о жизни святых людей, как правило, весьма далеких не только от святости, но даже от человечности: в своих частых поездках по миру в сотнях христианских соборов я видел статуи «блаженных» и «святых», чьи руки были обагрены кровью сотен замученных и убиенных этими «блаженными» и «святыми». Здесь мне почему-то вспоминаются Иван Грозный и Малюта Скуратов, истязающие человеческую плоть в царской молельне, от пола до потолка увешанной иконами…

Христианство как религия, а не как секта берет свое начало с IV века, то есть именно со времени огосударствления церкви и идолопоклонства, когда величайший человек стал грозным богом, а деформации идей Иисуса Христа приобрели тотальный и необратимый характер.

После этого и особенно в эпоху Средневековья христианство находилось под знаком грозного и карающего Бога: все природные катастрофы, личные трагедии, болезни, эпидемии трактовались как результат наказания грешников или признак близящегося конца мира. Всё это стало результатом кардинального искажения учения Христа о Царстве Божием на земле и милостивом Боге Отце. Христианство стало на опасный и гибельный путь идолопоклонства.

Христианизация Рима, распространение христианства. Уже в 111 г. Плиний, губернатор одной из провинций Малой Азии, писал императору, который был его личным другом: «Вот тут появились эти христиане — у нас храмы буквально запустели; я их преследую». Масштабы распространения христианства к началу III в. обрисованы Тертуллианом в трактате «Против Иудеев»:

Да в кого же, как не во Христа, уверовали все народы? Парфяне, мидяне, эламиты, жители Месопотамии, Армении, Фригии, Каппадокии, Понта и Асии, Памфилии, Египта и частей Африки, находящихся за Киринеей, и жители Рима, и разные обитатели Гетулии, многочисленные жители Мавритании, все пределы Испании, разные народы Галлии и недоступные для римлян места Британии, но подчиненные Христу.

На замечание, что христиане являются врагами Римской империи, Тертуллиан отвечал: тогда «у вас больше врагов, чем граждан, потому что все ваши граждане сделались христианами». Эти утверждения весьма спорны, тем более что во II–III вв. исповедование христианства все еще грозило преследованиями и казнями. Другие авторы рисуют иную картину: даже ко времени принятия христианства в Римской империи последователей Иисуса насчитывалось от 3 до 5 процентов всего населения. Вместе с тем в III в. христианские епископаты действительно существовали в Северной Африке, Испании, Италии, Галлии, Германии, Британии. Даже в начале Константиновой эры, то есть в первые десятилетия IV века, распространение христианства в различных частях империи было еще очень неравномерным — христианские общины преобладали на востоке империи, где количество таких общин приближалось к тысяче.

Распространение христианства сопровождалось существенными изменениями атрибутов культа. В стремлении обратить язычников и почитателей других религий церковь стала включать ритуалы и местные обычаи в рамки христианского богослужения. В результате происходил противоестественный синтез христианства с митраизмом и язычеством. И поныне в католических странах Южной Америки вы обнаружите многочисленные индейские «вкрапления». Много поколесив по миру, я имел