за то же неприятие этих же обрядов и церемоний, ставших уже «католическими» или «православными».

Церковь оценила Никейский собор как «победу Истины», но исторический опыт всегда показывает одно и то же: что «победа Истины» — это всегда кровь, много крови… Так произошло и на сей раз: Истина «восторжествовала», но ценой жизни миллионов еретиков, павших жертвами всех последующих «побед Истины»…

Доктор Дэвид Хоукинс, предложивший количественные методы калибрации сознания человека[198], а затем — исторических событий и явлений, присвоил Иисусу Христу, единственному из людей, калибрацию в 1000 единиц, христианству I века — 980 единиц, христианству перед Никейским собором — 840 единиц и после Никейского собора — только 485 единиц…

После Никейского собора разногласия между разными христианскими общинами не утихли, и последующие соборы занимались, главным образом, укреплением «вертикали власти» и борьбой с «еретиками» — несторианством, монофизитством, оригенизмом и т. д. Каждый собор завершался сожжением книг, а затем и самих «еретиков». Но борьба с еретиками не смогла остановить ни разложения Византийской империи, ни догматических разногласий.

Раннее христианство претерпело много взлетов и падений: исчезало в одном месте и возрождалось в другом. Когда Римская империя была разрушена варварами, оно быстро проникло в среду самых варваров: благодаря римской церкви духовность, право, правовое сознание распространились среди гуннов, готов и галлов.

Последующие соборы. Огосударствление христианства. Первые христианские соборы решали не только проблему сущности Иисуса Христа, но и евангелий, выбрав из многих апокрифов лишь четыре заслуживающих доверия, канонических, именно от Луки, Марка, Матфея и Иоанна. Отличительной особенностью восточной или византийской ветви христианства был категорический императив незыблемости: основы христианского вероучения, одобренные соборами IV–VIII веков, объявлялись абсолютными и неизменными, «боговдохновенными», то есть истинными, непреклонными, непререкаемыми, вечными, непостижимыми разумом.

Так называемая эпоха Вселенских соборов (Oeсumeniсum сonсilium) стала «христологической смутой» в том смысле, что естественные споры о природе и назначении человека Христа переместились в область гонений, анафем, отлучений и, наконец, взаимного уничтожения спорящих. Богообщение сменилось настоящим идолопоклонством, превращением человека, обнаружившего Бога в себе, в идола. Новое сознание, боговдохновенность и благодать, столь ярко проявившиеся в Иисусе Христе, были объявлены свидетельствами его божественной природы, мало чем отличающейся от обожествления египтянами своих царей. Впрочем, Иисус, прежде чем стать Богом, тоже был объявлен царем.

Смута этого времени выразилась в той беспощадности и бескомпромиссности, с которыми Кирилл боролся с Несторием, Феодид с Евтихием, православие с несторианством, Антиохия с Александрией, участники одних соборов с другими соборами…

Историков, хорошо знающих подноготную Вселенских соборов, которые решали доктринальные проблемы, не может не удивить именно этот категорический, непреклонный, судейско-прокурорский характер большинства из них: можно сказать, что церковь выстраивала свою идеологию на трупах врагов и еретиков, причем очень часто осуждение кого-то или чего-то было единственной целью созыва собора. Это особенно пикантно в свете того, что церковь называла все эти соборы органами, руководимыми Святым Духом. Не буду голословным: только несколько примеров из официальной церковной истории:

I Никейский (325) — осуждение арианства.

I Константинопольский — повторное осуждение арианства.

Эфесский (431) — заочное осуждение несторианства.

Халкидонский (451) — осуждение монофизитства.

Константинопольский (518) — осуждение всех отвергающих Халкидонский собор и, в частности, патриарха антиохийского Севира.

II Константинопольский (553) — осуждение несторианства и оригенизма[199].

III Константинопольский (680–681) — осуждение монофелитства.

II Никейский (787) — осуждение иконоборчества.

IV Константинопольский (869–870) — осуждение константинопольского патриарха Фотия.

II Латеранский (1139) — осуждение Арнольда Брешианского.

III Латеранский (1179) — осуждение вальденсов и катаров.

IV Латеранский (1215) — осуждение альбигойцев, вальденсов, санкционирование инквизиции.

I Лионский (1245) — отлучение Фридриха II Гогенштауфена.

Тредентский собор (1545–1563) — Римская церковь осудила протестантизм.

Некоторые соборы, например Халкидонский, вели к отпадению целых церквей, кстати, продолжающемуся до наших дней… Церковные судилища с их неукротимым желанием «повергнуть» и «раздавить» врагов, с их грозными анафемами и отлучениями — может ли быть что-то более дьявольское, инфернальное, абсолютно несовместимое с идеями и жизнью Иисуса Христа?..

Из той же церковной истории мы знаем, что разные христианские конфессии признавали одни церковные соборы и предавали анафеме другие, причем — не в исключительных случаях, а систематически: можно даже сказать, что разные соборы «разобраны» разными церквами. В частности, ориентальные православные церкви отвергли все Вселенские соборы после Халкидонского[200]. В свою очередь древне-восточные церкви объявлены постхалкидонскими имперскими церквами «отпавшими от Вселенской церкви». Например, Армянская церковь вообще не приняла определений Халкидонского собора о «двух природах во Христе». Согласно богословской формулировке католикоса Нерсеса Шнорали (Благодатного): налицо «…единое существо и единое лицо из двух естеств во едином Иисусе Христе». Я уж не говорю о пяти «разбойничьих соборах» — таково их официальное название по причине того, что, претендуя на название Вселенских, они были именно с таким определением отвергнуты большинством церквей. Вот их перечень:

Антиохийский собор (341) — признание арианства официальным учением.

Миланский собор (355) — репрессии ариан против их противников.

Эфесский «Разбойничий» собор (449).

Первый Иконоборческий собор (754).

Второй Иконоборческий собор (815) — отмена решений Второго Никейского собора.

Как мы видели, Иисус своей жизнью дал великие примеры свободомыслия, терпимости, открытости, реформаторства. Но как всё это соотносится с одним только определением этих соборов, созванных большими группами инакомыслящих епископов — «разбойничьи»? Я не вижу большой разницы в поведении и действиях соперничающих группировок клира, будь то никейцы или иконоборцы. Мне представляется, что сама тенденция к «духовному разбою», испепелению думающих иначе стала «генеральной линией» тех и других — идеологией и практикой, направленной на борьбу с любыми проявлениями инакомыслия, духовной свободы, исконного права человека на свободу совести.

Халкидонский (IV Вселенский) собор (451 г.) сформулировал окончательную формулу двух нераздельных сущностей Иисуса Христа (земной и небесной): в Иисусе Христе Бог соединился с человеческой природой «неслитно, непревращённо, неразделимо, неразлучимо», то есть во Христе признаются две природы (божественная и человеческая), но одна личность (Бог Сын). При этом ни природа Бога, ни природа человеческая не претерпели никакого изменения, но остались по-прежнему полноценными.

Неоднозначные идеи Халкидонского собора встретили огромное повсеместное сопротивление, их пришлось насаждать силой. После собора проклятия сыпались со всех сторон, «еретические» книги запрещали и изымали из обращения, несогласных епископов арестовывали и ссылали, копты и сирийцы создали новую «яковитскую» церковь (от имени Иакова Барадая), ставшую одной из первых в длинном ряду грядущих расколов христианских церквей.

Отныне император открыто диктовал, какие решения должны принимать соборы, а сервильным епископам, почти как в наши дни, не оставалось ничего иного, как голосовать по указке свыше. Византия была империей рабов и это не могло не отразиться на ее церкви.

В VII веке почти все богословские инициативы принадлежали византийским императорам. В частности, император Ираклий (611–641) собственноручно написал