После этого я вернулся в своё укрытие. Когда вошёл, тотчас же наткнулся на требовательный и любопытный взгляд Ледара. Сразу захотелось пойти погулять, но, конечно же, никто не дал мне и шагу ступить на улицу.

– Рассказывай, – буквально потребовал Ледар, протягивая мне похлёбку. Достав ложку, я тщательно её протёр и приступил к ужину, решив, что рассказ может и подождать. К тому же я понимал, что придётся рассказывать если не всё, то многое, а это долго, похлёбка десять раз успеет остыть.

Ледар терпеливо ждал, время от времени противно постукивая своей ложкой по котелку, будто отсчитывал этими ударами время. Я бросал на него хмурые взгляды, но тот делал вид, что ничего не замечает.

Закончив, я тщательно очистил ложку, убрал её и только после этого приступил к рассказу.

После того, как мы вернулись в столицу, пару недель нас никто не трогал. За это время мы с Ледаром успели исследовать обитель, да и Эгэль тоже. Правда, последнему изрядно мешала грязь и всё ещё продолжавшийся дождь.

Мне здесь не понравилось: слишком уныло, серо, грязно и допотопно. В такой город можно приехать туристом на пару дней (и то в солнечные дни), пощёлкать фотоаппаратом, представляя себя жителем средневекового города, а потом со спокойной душой вернуться в свою уютную квартиру с душем, туалетом, электричеством и интернетом. Конечно, я понимал, что если надо, то выживу и здесь, но ничего увлекательного в окружающей меня реальности не видел.

Да, надо ещё сказать, что за участие в охоте нам с Ледаром заплатили. Орден заплатил.

Почему-то я думал, что деньги придётся зарабатывать каким-то другим способом. Мне казалось, что морохи занимаются охотой в принудительно-добровольном порядке, не получая за это ничего. Но реальность показала иное: им платят и, по словам Ледара, посчитавшего деньги, весьма хорошо платят.

Через год, если сильно не тратить, можно будет купить дом в столице. Видел я эти дома на продажу: каменные коробки, отапливающиеся в лютодни дровами. Дрова можно купить на торговой улице по четверти лушки за вязанку. Некоторым это не по карману, но самому рубить лес нельзя. Можно собирать хворост, но количество его строго оговорено. Если наберёшь больше, могут и штраф наложить.

К тому же строго следят за тем, чтобы люди брали только упавшие на землю ветви, а не спиливали их с деревьев. Если первый раз поймают на спиливании, то наложат штраф. Попадёшься второй раз – посадят в местную тюрьму на пару недель. Третий раз карается отправлением на рудники на несколько лет. В общем, с этим строго. В принципе, всё понятно: им же надо, чтобы люди покупали дрова, а не пилили их сами в лесу, а иначе на всех леса не напасёшься.

Хотелось бы посмотреть, что внутри этих домов, но знакомых у нас в столице не было, а чужаков вряд ли кто-то стал бы пускать. Отыскали мы и таверну – местное питейное заведение. На втором этаже располагались комнаты для гостей города.

Даже не представляю, кто снимает их. Торговцы, если такие приезжали, предпочитали останавливаться за пределами столицы в кибитках. Воины со своими людьми вполне могли прожить и в лесу. В лютодни они либо снимали дом у деревенских жителей, либо строили более серьёзное укрытие во всё том же лесу. Морохи тоже вполне неплохо ощущали себя на природе. К тому же они всегда могли рассчитывать на обители.

Впрочем, вскоре я понял, зачем именно нужны комнаты наверху.

Днём в таверне было спокойно и чинно. В основном сюда приходили именно выпить, пообщаться, на худой конец поесть. Внутри царила своеобразная атмосфера. Пахло пивом, кислой капустой, застарелым потом и жареным мясом.

Мы с Ледаром решили попробовать местную еду, поэтому заказали себе по порции. Мясо оказалось вполне съедобным, но и только. То есть никаких изысков: самое обычное жаренное на открытом огне мясо, немного приправленное солью. Всё.

Поев, пошли дальше, но ближе к вечеру вернулись снова. Монахи питались своеобразно, а моему растущему организму требовалось немного больше, чем простая каша да корочка хлеба. Иногда мне казалось, что монахи издеваются над морохами. Глядя на их лица, я никак не мог поверить, что при таком питании они способны так отъедаться. Конечно, полных мужчин среди них не было, но и на жертв строгой диеты они тоже не походили.

Так вот, о трактире. Когда мы вошли, время было ещё не позднее, но определённо катилось к вечеру. Заказав снова мяса с хлебом и пива, мы чинно расселись, заведя разговор о том, нужен ли нам дом в столице или ну его. В итоге сошлись на том, что нет, не нужен. Мне уж точно: я всё-таки ещё надеюсь вернуться назад и сделать то, что должен. Конечно, Ледару я этого не говорил.

Я пытался представить дальнейшую жизнь здесь, и оседлый образ жизни в неё как-то не вписывался. Мне нужно было собрать как можно больше энергии, позвать Тропу и вернуться в свой мир, желательно не потеряв по дороге ничего. Что я буду делать дальше, там станет видно.

Но! При этом я понимал, что мне надо хотя бы немного подрасти. С одной стороны, быть подростком выгодно: в моём мире на меня мало кто будет обращать внимание и уж точно не станет воспринимать всерьёз. С другой стороны, именно последнее может стать проблемой. Хотя можно расти и в пути.

Есть ещё кое-что, что мне совсем не нравится. Если с Пустыми землями удастся покончить, то меня определят на какой-нибудь один участок, обязав охранять его. Много энергии я в таком случае точно не соберу. Ну в самом деле, сколько может быть теней на клочке земли? Одна? Две? Десять? Ну пусть двадцать, но это всё равно очень мало.

К тому же никто ведь не говорил, что нас с Ледаром допустят к операции по Пустым землям. На месте главы Ордена я бы оградил «ребёнка» от подобного, отправив на зачистку земель матёрых морохов. Впрочем, Орден ведь боится тех мест, мало ли, может, будет собирать всех, до кого дотянется, чтобы увеличить шансы.

Когда мы уже собрались уходить, произошло кое-что интересное. Дверь трактира открылась, и вошла женщина. Мужчины сразу же оживились. Я же с интересом наблюдал за тем, что происходит.

Женщина, недолго думая, прошла на второй этаж. Через пару минут следом за ней устремился один из мужчин. Примерно через час (может, немного меньше) он вернулся, следом пошёл второй.

– Церковь не одобряет подобного, – спокойно попивая пиво, сказал Ледар.

– Поэтому такая секретность? – спросил я, провожая взглядом ещё одного охочего до продажной любви. Проституция – одна из самых древних профессий. Неудивительно, что и здесь это есть. Меня больше удивила атмосфера таинственности. Все делали вид, что ничего не происходит. Если всё дело в церкви, то понятно. Мало ли что за такое могут придумать церковники.

– Пока разврата не видно, они закрывают на это глаза, – пояснил Ледар. – Все отлично знают, кто скрывается под капюшоном. Все эти женщины из одной общины. Именно глава общины составляет очерёдность, с которой они появляются здесь. Его тоже все знают. К нему можно обратиться, если хочешь позвать женщину к себе в дом. Если женщина молода, то любой желающий может выкупить её из общины. Главное, чтобы она могла иметь детей. Не все из них могут. Чем дольше женщина занимается этим, тем больше шанс, что она – мёртвый сосуд.