Дракон рассмеялся. Так страшно и противно, что волосы встали дыбом, а в глазах потемнело. Мы ошиблись…

Вмиг осмелевший Рома, опьяненный адреналином, вышел вперед, достал из-за пазухи медальон и протянул Первому. Смех резко оборвался. Пронзающий холодный взгляд несколько долгих секунд буравил Хранителя.

– Не будет наследник Зоррхейна дышать одним воздухом с Первыми!

Халдрон громко хлопнул синими крыльями – и к Роме устремились острые шпили ледяных игл, разрастаясь и норовя достать всех. Ян раскинул руки, пряча меня себе за спину.

– Стой! – почти рухнувший сверху черный дракон раздробил лед могучими лапами и заслонил нас собственным телом.

По рядам армии пронесся удивленный гомон. Уставшие люди не понимали, что происходит и чем это может обернуться. Но каждый из них крепко сжимал оружие, готовясь в любой момент исполнить приказ: отразить атаку или ударить первыми.

– Вейр? Один раз я тебя простил. Но сейчас… В сторону!

– Нет, Халдрон! – женский голос с нотками злости и раздражения заставил арда Первых измениться в лице. – Ты знаешь, что не можешь убить Ее. И ты знаешь, что опоздал.

Дракон нехотя повернул голову к своей паре.

– Уходи, Тэя.

– Ты Ее не тронешь!

Могучие крылья правителя выжженных земель заслонили половину неба. Он высоко вскинул голову и издал короткий горловой свист. Я запнулась на вдохе. Воздух показался раскаленным и горьким. Сдавило грудь. Тело сделалось тяжелым и неподъемным, словно внутрь налили свинца и заставили натруженные мышцы держать невозможный вес. Я начала медленно сползать по спине Яна на землю.

– Таня! – он тряс меня, словно куклу, но сознание неумолимо гасло. – Таня-я-я!!

Перед тем, как окончательно подчиниться приказу Халдрона и отправиться в Хьёльле, я увидела, как, расталкивая воинов, ко мне бежит Тьеш… Как он выхватывает из ножен мой меч с осколком Леггрена… Как бросает его, словно копье, в неприкрытую грудь дракона… И как ард Первых падает, освобождая меня от тисков своего заклинания, и навсегда закрывает ярко-голубые глаза…

…Пустота. Тьма. Свет.

* * *

К собственному разочарованию, очнулась я все на том же Грозовом доле, в окружении все тех же врагов и союзников. Первые бесшумно кружили в небе, но не нападали. Бегроны тоже не спешили тратить понапрасну жизни.

Надо мной стояла Тэя и щедро делилась собственной Силой. Янгор, Рома, Грог, Тьеш, Ворхлах и маги Четверки стояли неподалеку. На их лицах читалось волнение и неверие в происходящее.

– Спасибо! – прошептала я одними губами, когда, наконец, смогла сесть.

Янгор помог подняться на ноги, аккуратно поддерживая меня за талию и локоть.

– Все хорошо?

– Зачем ты спасла меня?

Я проигнорировала вопрос мужа, потому что мой был куда важнее.

– Так предначертано.

Ардера издала дробный клекот. Пара десятков драконов тяжело приземлились на дол и замерли. Были среди них и сильные маги (это чувствовалось даже на расстоянии), и, судя по выправке, главные из своих родов. Остальные же, покружив еще немного, развернулись и направились в сторону Земель Первых, оставляя удивленных людей посреди поля боя.

– Твоя пара… – тут должны были присутствовать нотки сочувствия, но их не получилось.

– Он заплатил свою цену. Это тоже было предначертано.

– Мне жаль.

– В былые времена, когда раса Первых только начинала свой путь в Ал’Вааре, ходили странные речи о человеке, который станет у истоков новой расы, объединив людей и драконов в своем теле. И не будет сильнее и влиятельнее существа, кроме него… Халдрон мечтал подчинить с его помощью весь мир. Но предание не терпит темных мыслей.

Над долом повисла такая тишина, что было слышно, как дышат драконы. Воины обратились в слух. Никто не кричал, не звенело оружие, не скрипели доспехи. А между тем, Тэя продолжала:

– Сегодня я говорю от лица своей расы – расы Первых. Мы готовы сложить крылья в обмен на спокойную жизнь в своих землях. Мы принимаем Ее власть и готовы служить Ей, если Она того захочет. – Драконица повысила голос: – Седьмая Война окончена.

Первые дружно подняли головы вверх и зарычали. Не знающие языка врагов мирливины, алны, вуорги и наемники из Ратхакса ощетинились оружием, готовые продолжать.

– Нет! – скомандовал Янгор, вскидывая руку. – Война окончена. Сложить оружие. – Переждав радостные крики измотанных воинов, Ян повернулся к Тэе: – Первые принимают власть архимага?

– Нет. Первые принимают власть Той, в чьих жилах смешались три крови: иная, ал’ваарская и кровь Первых. А Слеза и Сила Первых сделали ее самым могущественным магом этого мира. Мы принимаем власть Той, что находится у ардеры под сердцем.

Борясь с накатившими слезами, я медленно провела рукой по животу.

– Ты хочешь сказать, что у нас будет ребенок?

– Я уже это сказала.

Не веря собственным ушам, я повернулась к Яну. Ард крепко сжимал мою талию, а в его глазах плескался океан тепла и нежности. Никогда еще на меня не смотрели так. Я бросилась ему на шею и разрыдалась. Осознание, что я едва не погубила в себе маленькую жизнь, когда балансировала на грани, всячески подвергая себя смертельной опасности, пришло внезапно и задало всего один вопрос: «Как ты могла?».

Усталость, отчаяние, боль потихоньку отступали, уступая место новым чувствам – умиротворению и внутреннему счастью.

Янгор подхватил меня на руки и вынес на середину Грозового дола.

– Седьмая Война за земли окончена, – объявил он. – Отныне Первые нам не враги, но соседи. – Люди взволновались, но ард мирливинов вскинул руку и продолжил. – Мы пересмотрим границы земель и будем строить новый мир на обломках старого. Мир, где драконы и люди будут жить в уважении и взаимопомощи. Где детей перестанут пугать Первыми. Где драконы смогут бороздить небо, не боясь не вернуться в свои земли. Что скажете?

Несколько неуверенных голосов выбилось из ошарашенной толпы, но тут же потонуло в волне обсуждений. И тогда слово взяла я:

– Каждый из нас заплатил за этот мир непомерно высокую цену. И мы никогда не забудем павших. Мы сложим о них песни и легенды. Мы расскажем о них детям, а они – своим детям. Но мир – это лучший подарок, который мы можем принести своим родным из Седьмой Войны. Возвращайтесь домой – вас там ждут.

– Да начнется Восьмая эпоха! – прогремел Янгор.

– Да начнется Восьмая эпоха! – подхватил многотысячный хор, и Грозовой дол взорвался восторженными криками, звоном снимаемых доспехов и легким, едва уловимым напевом.

…Так рождались песни о мире и счастье.

Песни, которые мы будем петь своим детям.

А они – своим.