— Ау! Что там у тебя, дорогуша?

— Ку-ку! Ты просто глазам своим не поверишь! — Именно такой способ общения они избирали в подобных случаях. И получали от процесса огромное удовольствие, и вот из-под умелых пальцев Берти вышли букетики белых и золотистых цветов, а также совершенно прелестные гирлянды для украшения стола. Мисс Беллами тоже старалась, как могла.

Они занимались всем этим примерно с полчаса, и Берти удалился в «цветочную» комнату, когда Грейсфильд привел мисс Кэйт Кавендиш, которую близкие называли просто Пинки.

Пинки была моложе своей прославленной современницы и не так знаменита. Она выступала на вторых ролях во многих постановках с мисс Беллами, и их личные взаимоотношения, к ее неудовольствию, копировали профессиональные. У нее было веселое миловидное личико, одевалась она просто и со вкусом, обладала искренностью и прямотой мышления. Словом, то была весьма привлекательная женщина.

— Я просто вся горю и пылаю, дорогуша! — воскликнула она. — Воспарила духом, через минуту поймешь, почему. Сорок тысяч поздравлений и пожеланий, Мэри! И пусть твой силуэт ни увеличится ни на йоту! Вот тебе мое скромное подношение.

То был флакон новых духов от прославленной фирмы, и назывались они «Врасплох».

— Мне контрабандой доставили из Парижа, — сказала Пинки, — здесь они еще не продаются. Надо нанести на мочки ушей, всего капельку, так мне сказали, и тогда все спутники собьются с курса.

Мисс Беллами настояла, чтобы флакон открыли. Нанесла чуточку на запястья и понюхала.

— Но Пинки, — пробормотала она, — это, пожалуй, уж слишком! Да они плотины способны взорвать, дорогая! Честное слово!

— Хороши, правда?

— Попрошу Флори добавить их в мой спрей. Сию же минуту. Пока Берти до них не добрался. Сама знаешь, что он за птица.

— А что, Берти здесь? — быстро спросила Пинки.

— В цветочной комнате.

— О…

— А почему спрашиваешь? Вы что, поцапались?

— Да нет, что ты, — ответила Пинки. — Просто… сейчас не очень хочется выдавать ему этот секрет, тем более что он имеет прямое отношение к Берти. Боже, что это со мной? Нет, правда, я сегодня слегка под мухой.

— Ты? Но ты же никогда не прикладывалась к спиртному по утрам.

— Да, верно. Но по такому случаю, Мэри… Словом, выпила чуток с руководством театра. По две маленьких, но на пустой желудок. И вот тебе результат!

— С руководством? — резко спросила мисс Беллами.

— Удивлена, верно?

— И Берти имеет к этому отношение?

Пинки дико расхохоталась и заметила:

— Если не расскажу кому-то все прямо сейчас, просто лопну! Вот и выбрала тебя. И Берти, да благослови его Господь, придется это проглотить, потому как косвенно он тоже приложил к этому руку, за что я ему чрезмерно благодарна.

Мэри Беллами не сводила с подруги настороженного взгляда, а затем переспросила:

— Благодарна?

— Ладно. Понимаю, что совсем тебя запутала. Теперь по порядку. Дорогая, я получила главную роль в новой пьесе Бонго Дилона. В «Единороге». Премьера в сентябре. Готова побиться об заклад, ты мне не веришь, но это правда. Все решено, и контракт будет подписан. Моя первая главная роль, Мэри! О, Боже, как же я счастлива!

Знакомое тянущее и неприятное ощущение под диафрагмой предупредило Мэри Беллами, что она крайне расстроилась. Одновременно она понимала, что каким-то образом надо выразить восторг по этому поводу, тепло поздравить подругу, проявить соучастие, преодолеть это ужасное, угрожающе противное ощущение подкатившей к горлу тошноты, которое охватило ее при сообщении Пинки.

— Милая моя! — воскликнула она. — Как же чудесно! — Она тут же отметила про себя, что вложила не слишком много эмоций, поздравляя старую подругу по сцене, но Пинки была слишком возбуждена и ничего не заметила. Она продолжала болтать о фантастических выгодных условиях контракта, о славе, которая ее ждет, о необыкновенно чутком отношении руководства (руководства мисс Беллами, тут же с болью в сердце отметила ее подруга), и о том, что мечта ее наконец сбылась. Таким образом мисс Белами получила передышку. И тут же принялась сочинять соответствующие случаю ремарки. И вот, когда Пинки окончательно выдохлась, она заметила с почти неподдельной искренностью:

— Знаешь, Пинки, это будет великим твоим достижением!

— Я знаю это! Просто чувствую! — восторженно прорыдала Пинки. — Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы все получилось! Прошу тебя Боже, помоги мне.

— Да все у тебя получится, дорогая, — заметила Мэри, и не удержавшись, добавила: — Правда, сама я этой пьесы не читала.

— Бонго в самом чистом виде. Комедия с неожиданным таким поворотом. Ну, ты понимаешь. Говорить так нескромно, но как раз в моем ключе. А Бонго говорит, что когда писал пьесу, то имел в виду исключительно меня.

Мисс Беллами рассмеялась.

— Дорогая! Мы же прекрасно знаем нашего Бонго, согласна? Уж сколько пьес, по его словам, он написал специально для меня, и не сосчитать!.. И большую часть просто пьесами не назовешь.

Тут Пинки впервые за все время заподозрила неладное и заметила:

— Мэри! Порадуйся за подругу!

— Но милая, я действительно искренне рада. Похоже, тебе повезло, от всего сердца надеюсь, что все получится.

— Я, разумеется, понимаю, что теперь должна отдать свою роль в новой пьесе Ричарда тебе. Но если честно, та ролька была для меня мелковата, согласна? Да и потом никаких договоренностей еще нет, так что я никого вроде бы не подвожу, верно?

Тут мисс Беллами не сдержалась.

— Моя дорогая! — с добродушным смешком заметила она. — Давай не будем зацикливаться на этой мелкой проблеме. Она того просто не стоит.

— Точно! — радостно воскликнула Пинки.

И мисс Беллами, что случалось с ней редко, ощутила, как ее охватывает ярость. И сказала:

— Ты вроде бы говорила о Берти, дорогая. Он-то тут каким боком?

— Ага! — воскликнула Пинки и многозначительно вскинула палец.

В этот момент вошел Грейсфилд с подносом, на котором стояли напитки.

Мисс Беллами тут же взяла себя в руки.

— Давай, — произнесла она. — Сегодня я тоже нарушу правила. Мы просто обязаны выпить за это, дорогая!

— О, нет, нет!

— Да, да, да. Всего капельку. За Пинки!

Она стояла между Пинки и подносом, и налила в один стаканчик чистого виски, в другой — умеренно разбавленного тоником джина. Первый протянула Пинки.

— За твое прекрасное и успешное будущее, дорогуша! Только до дна!

— О боже! — пробормотала Пинки. — Мне не следовало бы…

— Плюнь на все. За это надо выпить!