Прибытие Гамбетты и вступление его в должность, наконец, все же разрешили конфликт между гражданскими и военными. Офицеры высшего ранга, задетые бунтарским тоном заявлений Гамбетты и скептически относившиеся к стратегическим комбинациям Фрейсине и его штатского окружения, вынуждены были подчиняться ему даже при издании приказов, заведомо понимая их абсурдность. В ответ Гамбетта призывал к повиновению необстрелянные войска, которые всегда путали провозглашаемую республиканцами свободу с злоупотреблением ею и элементарной недисциплинированностью. «Во главе вас, – говорил он им, – энергичные и преданные командиры, мудрые и бесстрашные. Им нужно безоговорочно повиноваться. Они постоянно занимаются вами. И за это они имеют полное право требовать от вас повиновения, дисциплины, храбрости: тех республиканских достоинств, которые они постоянно перед вами демонстрируют личным примером». Кадровые военные тем не менее смогли убедительно доказать, что не они несли ответственность за бедствия, постигшие войска национальной обороны. Провалы дилетантов во второй половине войны уравновешивались провалами профессионалов в первой ее половине.

И Фрейсине, и Гамбетта все же понимали один аспект современной войны лучше кадровых военных, как французских, так и прусских. Призыв страны к оружию означал не только превращение штатских в солдат, но и воинскую повинность таких гражданских специалистов, как ученые, инженеры, работники железных дорог, телеграфисты, предприниматели, врачи и архитекторы, для использования их профессиональных навыков в ходе войны, когда переброска войск являлась конечным результатом. Понимание этого

Фрейсине придало организации национальной обороны размах, которого не было у немцев и который наблюдался лишь гораздо позже, уже в ходе Первой мировой войны. Например, все государственные инженеры, архитекторы и подрядчики общественных работ прошли через реквизицию, и все гражданские инженеры-строители заняли место военных инженеров. Были привлечены все компетентные гражданские лица, реквизированы пригодные для расквартирования войск помещения и склады для размещения в них военных госпиталей и объектов интендантской службы; финансовые вопросы, транспорт, поставки стали контролироваться гражданскими чиновниками. Гражданские административные службы и система связи также были переданы в распоряжение Bureau des Reconnaissances, занимавшегося не только сбором сведений и проведением разведки, но и диверсиями в тылу противника, а также разрушением важных объектов с тем, чтобы они не попали в руки врага, вывозом имущества и провианта из угрожаемых регионов, а также, где это было возможно, призывом на военную службу в оккупированных провинциях. A Bureau Supérieur d’études Topographiques использовало местных фотографов в целях повышения качества необходимых военных карт. В свою очередь, Commission d’Armement была учреждена в основном из предпринимателей, во главе которой стоял Жюль Лесен, один из известных деятелей Франции, и занималась осуществлением контроля за распределением военных контрактов в стране и за рубежом. Национальные научные и технологические ресурсы выявлялись, рассматривались и использовались двумя дублировавшими друг друга организациями: Commission Scientifique de la Défense Nationale и Commission d’études des Moyens de Défense. Учреждать эти органы и проводить необходимые кадровые назначения требовалось быстро, поэтому они были не всегда продуманными. Перечисленные организации ранее не существовали, что вызывало определенные затруднения управленческого характера, функционировали они в условиях оказываемого на них со всех сторон давления и совершали массу ошибок, а их успехи растворялись в океане неудач, весьма характерных для всего, что было связано с армией и вооружениями во Франции того периода. Но даже если их вклад в общее дело обороны и был ничтожным, тем не менее они служили примером для всех промышленно развитых стран в вопросах планирования и проведения войн в XX столетии.

Было достаточно возможностей для создания новой армии Франции. Быстрота победы немцев лишала возможности проведения полной мобилизации военных ресурсов правительством императора, и хотя большая часть квалифицированных военных Франции была блокирована вместе с Рейнской армией в Меце или находилась по пути в плен, а позже в плену в Шалонской армии, оставалось огромное количество частично обученного или необученного контингента. Численность французских войск на бумаге на 1 июля 1870 года составляла 984 748 солдат и офицеров. К этому следует добавить призывников 1869 и 1870 годов, а также, согласно закону от 10 августа, всех не состоящих в браке мужчин от 25 до 35 лет, отслуживших и не отслуживших в армии, и добровольцев, включая и мобильную гвардию, что в общей сложности составляло до 1 814 320 человек. Если вычесть 500 000 потерь и пленных Рейнской армии и Шалонской армии и 260 000 человек, оборонявших Париж, все равно оставалось еще свыше 1 000 000 человек – солдаты и офицеры, проходившие военную подготовку или же пригодные к военной службе. 2 ноября в духе «Декрета конвента о всенародном ополчении и всеобщей мобилизации во Франции» 1793 года делегацией был издан указ, согласно которому мобилизации подлежало все мужское население в возрасте от 21 до 40 лет, за исключением инвалидов. К концу войны была призвана лишь одна категория этих призывников – холостяки, но они одни составили 578 900 человек. Кроме того, в дополнение к этим силам армии были и подлежащие мобилизации в национальную гвардию, у которых возрастные границы подлежавших призыву были более гибкими. Их мобилизация проводилась в провинциях согласно декрету от 12 октября. Каждый кантон обязан был выставить по батальону, район – по бригаде и каждый департамент – по бригаде. Все эти формирования экипировали за счет гражданских властных структур, а потом передавали в ведение военного министерства для боевой и строевой подготовки.

В стране, находившейся пока что на ранней стадии индустриализации, отправка рабочей силы в армию сама по себе порождала немало сложностей. Самой серьезной проблемой для Фрейсине была именно численность призывников. Прежде всего, откуда набирать для них офицерский состав? 16 сентября командующий одной воинской частью соединения, дислоцированного в Блуа, в письменной форме докладывал, что в настоящее время под его командованием состоят 940 человек, и он ожидает прибытия еще 1500 человек, а у него для них всего 6 офицеров и 19 человек унтер-офицерского состава. В первую очередь Фрейсине предстояло удвоить численность пехотных рот, таким образом, численность офицеров сокращалась вдвое: этот метод он заимствовал из федеральной армии (армии северян) периода Гражданской войны в США. Последствия этого, как и в Соединенных Штатах, были прискорбными. Это в значительной степени затрудняло поддержание на должном уровне воинской дисциплины, да и маневренность на поле боя превращалась в почти нерешаемую проблему. Войска национальной обороны превращались во множество очень больших по численности подразделений и частей, способных к выполнению лишь простейших указаний, да и то крайне медленному. Невзирая на численность, эти подразделения и части с трудом противостояли небольшим, дисциплинированным и управляемым формированиям пруссаков: большие по численности формирования французов были не только сильно уязвимы для винтовочного огня противника, но и для его артиллерии, если находились в обороне. Разумеется, наличие офицерского состава представляло собой проблему, но и подобный подход не разрешал ее. Закон от 10 августа, согласно которому призыву подлежали мужчины в возрасте до 35 лет, уже отслужившие в армии, предусматривал призыв в том числе и офицеров, и унтер-офицеров. Решительный отказ Гамбетты от установленного порядка во многом облегчил задачу. Согласно декрету от 13 октября, были отменены все ограничения на продвижение по службе, что открывало возможность присвоения генеральских званий таким энергичным молодым офицерам, как полковники Билло, Кремер и де Сони. На следующий день, согласно декрету, объединялись все войска, не принадлежавшие регулярной армии, – мобильная гвардия, призывники, «вольные стрелки» – в так называемую «вспомогательную армию», еще один североамериканский образец, в которой любому военнослужащему, независимо от послужного списка или опыта, могли быть присвоены любые звания с последующим назначением на любые должности. Таким образом, стало возможным и присвоение армейских званий даже иностранцам, таким как, к примеру, Джузеппе Гарибальди, или военно-морских офицерских званий, как звание адмирала, Жоре и Жорегиберри. И все же, несмотря на широкий охват, недостаток подходящих кандидатов на командные должности все еще ощущался. В подразделениях, частях и соединениях, сформированных ближе к концу войны, постоянно росло число нареканий по поводу бездеятельности, трусости и равнодушия полковых офицеров, что выражалось в падении дисциплины и некомпетентности штабов. Неаккуратное составление графиков маршей, сбои в работе администрации железных дорог, в войсковом подвозе – все это снижало боеспособность войск национальной обороны.