спешиться, буераки обошли стороною, и вообще – ушли уже довольно далеко от реки. Неужели ж – орешники разные? Тот, про который говорил Зевота, и тот, что нарисовал на бересте Ермил…

Да нет! Не разные!

– Эвон! – Ермил и воскликнул первым, как присмотрелся. – Да это же… Тот! Вон там, и ветлу видать, а за нею – речка, мостки…

– Осмотреть все… – привязав коня, приказал сотник. – И пускайте собаку! Ермил… Дай ей кусок сермяги понюхать… Ну и – волос. Хотя, думаю, маловато…

– Ищи, Ратай! Ищи!

Ратай и отыскал тайник! Забегал в самой гуще орешника, заскулил да начал рыть лапами… В дупле старой осины арбалет и нашли! Маленький, удобный – такой и в котомке можно нести, и под плащом – никто не заметит. К нему – запас стрел – обычных «болтов», что делали в мастерской у Кузнечика. А кроме того, аккуратно завернутые в тряпочку деньги – золотые ромейские солиды – тринадцать штук. Неплохая сумма! И кроме денег…

– Ага! И веревки тут же! Длинные…

Веревки… теперь было ясно – кто проник в Михайловский городок… Точнее – еще пока не ясно, но…

Здесь, у тайника, и оставили засаду – покуда троих. С утра сотник обещал сменить.

Однако до утра еще было дело…

Нашли тайник – хорошо! Но сколько можно было поджидать там убийцу? Да хоть до морковкина заговенья. Может, он и вообще туда не явится, или даже сбежит, наплевав на задание и спрятанное в тайнике злато, коли уж пошли такие дела, что приходилось ликвидировать своих – и в самом спешном порядке! Тут уж не до солидов – быть бы живу… Так что нужно было предпринять еще кое-какие действия…

Сотник никогда не забывал про резидента – вдову Брячиславу, кою пока не разрешали трогать – только следить. Вот и следили. Правда, в последнее время – не так чтоб очень… Да и вдовица, надо сказать, поводов пока не давала – сидела тихонько. Если и связывалась на ярмарке с кем подозрительным, так тут уж следи не следи, этак всех гостей подозревать надо! Но тем не менее Миша приказал усилить слежку.

И еще один был хмырь – Неждан Лыко. Год назад Михайла всерьез подозревал его в предательстве, правда, прямых доказательств тому не нашлось, однако Неждан сам по себе ушел из Младшей стражи в предприниматели – выстроил на бережку сарай да смолил-ремонтировал лодки да проходящие ладьи. Если кому телегу или, там, сани починить-сладить – так тоже не брезговал, на все руки был. Что и говорить – умелец. Таковых Тимка Кузнечик привечал, дружил, в гости звал, разговаривал… Однако же – не с Нежданом! Тот себе на уме жил – прижимистый такой бирюк, хоть и мастер. Первое время Миша приставил к нему человечка, да потом махнул рукой – ни в какие шпионские игры Неждан не играл, ни с кем подозрительным не встречался а, говоря современным языком, – тупо делал деньги. И на ремонте, и челноки мастерил-продавал, даже и говорят – в рост давал… При этом держал себя нелюдимо, обходился без слуг, и даже помощников при себе не держал – те жили на селе, отдельно и ничего подозрительного в отношении своего хозяина не показывали, разве что – скопидом и бирюк.

Неждан пока еще женат не был, но захаживал как-то на усадьбу к старику Коряге, большаку Звениславы, и имел с ним разговор… О Звениславе, понятно, – Неждан жениться хотел. И старик Коряга, похоже, к тому и склонялся. Правда, пока выжидал, видать, хотел приданого побольше… Так а что выжидать, когда девке семнадцать – а до сих пор не замужем? Так ведь и не возьмет никто, не прогадать бы Коряге! И еще – Неждан на зиму служанку искал… даже хотел вот на торжках купить челядинку-рабыню… тут можно было и своего человечка подсунуть – но то долго… А неведомый пока что злодей может уже и не ждать. Хотя что ему от Неждана? Скорей уж – от Брячиславы…

Со вдовой, кстати, в этом плане было легче – через своих людей сотник давно уже подкупил Акинфия – звероватого с виду сторожа и любовника Брячиславы. Акинфий и сказал как-то, что Неждан Лыко имел со вдовою какие-то тайные дела. О чем-то сговаривался – правда, давно, незадолго до гибели лекарки Настены, матушки Юльки… А с тех пор уж и не захаживал.

Забыли про Неждана… эх… Может, и зря? Хромец, правда, за ним как-то приглядывал, однако ничего подозрительного не заметил.

Надо было выставить у дворища Неждана тайный пост… Подумав, сотник вызвал воинов… самых шустрых, кому доверял…

– А зачем у дворища? – неожиданно засмеялся Глузд.

Ну да, ну да – как же без него-то? Такое-то шило да без важного поручения? Он сам, кстати, и вызвался…

– Зачем у дворища… когда можно во дворе! Он там ладейку смолит – кверху днищем. Прямо на берегу боится – чтоб не украли, вот и велел на двор затащить. Так я там и спрячусь! Незаметно на двор проберусь и…

– И долго будешь сидеть? – усмехнулся Михайла. – До конца торжков еще три дня. Выдюжишь? Да и обнаружат тебя быстро. Как начнут смолить…

– Так я утром выберусь… А днем можно и с берега последити. А на ночь опять… Или кого другого – на смену…

– Ладно, уговорил, – сотник махнул рукой. – Или себе кого на смену…

– Да нашел уж! Селябко Груздок! Он хоть и малой, да давно к нам в Младшую стражу просится.

На том и порешили пока…

Дня два все было спокойно, однако Михайла места себе не находил, словно предчувствовал что-то недоброе. Да, собственно, и без всяких предчувствий повод для беспокойства имелся – в Ратном, в селе, где-то рядом – до сих пор неразоблаченный убийца, да еще какой! Или… какая?

«Что скажете, сэр Майкл? Свидетели говорили о какой-то деве… Мокрая, полунагая… в сермяге… Везде она! Весьма подозрительно… Дева… Но как она могла так ловко всех провести, убить? Господи, да мало ли ловких и сильных девчонок? Те же Добровоя, Лана… уже поправилась, слава богу. Глузд от нее не отходил…

Так, сэр Майкл! Не отвлекайся. Значит, ежели дева, то – кто? Ясно, кто-то из новых, из чужих… появившихся как раз к ярмарке. У скоморохов, говорят, девчонки какие-то есть… Проверить сегодня же каждую!

К ярмарке… А если, сэр Майкл, не к ярмарке, а пораньше? И все те убийства на реке: рыбачки, лодочник… Если прямо сейчас, для себя, устроить нечто вроде