— У меня нет доказательств, если вы это имеете ввиду, — усмехнулась женщина. — Одно я знаю точно: Костя был человекомредкой доброты и обаяния, и он никогда, никогда и пальцем бы не тронул моюсестру. А вот Лева… он соперников не терпел, даже если соперник — родной брат.

— Если вы правы, то, выходит, Костя все это время…

— Лева свалил убийство на брата и отправил его впсихушку, где и держит до сих пор. Я несколько раз пыталась увидеться с Костей.Куда там… Впрочем, за эти годы он мог… — Женщина поспешно отвернулась. — УЛьва Николаевича были прекрасные возможности осуществить задуманное и выйти сухимиз воды. Сначала связи отца, потом деньги. Знаете, он ведь приезжал ко мне летпять назад. Вспоминал Лидочку, сказал, что так и не смог встретить женщину,способную заменить ее… В первое мгновение я хотела выставить его за дверь, апотом мне стало даже интересно. Мы долго разговаривали. Я думаю, онсумасшедший. — Женщина замолчала, и мы сидели, точно воды в рот набрав.История потрясла меня: неужели такое может быть правдой? Вересов метался покомнате, и я наконец вспомнила, зачем хотела его увидеть.

— Простите, вы писали портрет матери Льва Николаевичапо фотографии?

— Как вам сказать… — нахмурился он. — Фотографиион показывал, но позировала мне девушка, Лев Николаевич утверждал, что онаочень похожа на его мать. В самом деле, тип лица тот же. В общем, я придалпортрету сходство, воспользовавшись фотографией. Заказ был необычным изаинтересовал меня. Если честно, была еще причина взяться за эту работу. Янадеялся, что у меня будет возможность кое-что выяснить.

— Что? — влезла Женька.

— Видите ли… — Вересов вроде бы смутился. — Меняочень интересовала гибель его матери. Вы знаете, что она погибла при весьматаинственных обстоятельствах?

— Если верить слухам, ее убил муж, у нее был роман сместным учителем…

— Муж ее не убивал, — покачал головойхудожник. — Это совершенно точно. Он в тот момент был в Москве.

— Но откуда вы можете знать наверняка?

— Был человек, который много лет пытался разобраться вэтой истории.

— И кто этот человек? — нетерпеливо спросилаЖенька.

— Мой отец. Тот самый учитель. Видите, как всепереплелось, — невесело усмехнулся Вересов. — Да-да. Мой отец быллюбовником его матери. В день ее гибели они виделись, а через несколько днейотец узнал, что она застрелилась.

— Но ведь это могло быть правдой?

— Возможно, только отец в это не верил. Он очень любилее. Оттого я и согласился написать портрет. Я приехал на остров немногопоработать, Лев Николаевич как раз занимался строительством своего замка, и ядобился, чтобы нас познакомили. Разумеется, я умолчал об истинной причинесвоего интереса, а потом ему в голову пришла мысль о портрете. Вот и все.

— А что за женщина вам позировала?

— Его подруга. Он был в то время занят ее карьерой и…

— Карьерой? Чем она занимается?

— Кажется, она певица. Да, точно, певица. Он устроил еев театр…

— Что? — ахнула я, и все взглянули на меня судивлением. — Боже мой, — пробормотала я.

Женька испуганно спросила:

— Ты чего, Анфиса?

— Заметка в газете, помнишь? Бесследно исчезла солисткамузыкальной комедии. Что, если…

Наступила жуткая тишина, и в этой тишине Мария Дмитриевна совздохом сказала:

— Он уничтожает всех, кто его отвергает. Такой уж ончеловек…

— Ты хочешь сказать, девчонка послала его подальше, аон ее похитил? — вытаращив глаза, спросила Женька, когда мы ждали РоманаАндреевича в машине.

— Если окажется, что пропавшая девушка была знакома сИлларионовым…

— Господи, да что ж это делается? Девчонку похитили идержали в этом жутком каземате?

— Боюсь, не просто держали. Если учесть, как любилразвлекаться Руслан с охраной…

— Постой, убитый охранник, ножницы…

— Конечно, она смогла отвинтить болты на решетке инашла эти ножницы. Когда ее мучители явились…

— Ударила охранника? Оттого Руслан и принялся пудритьнам мозги, что якобы отправил Сашку и он пропал по дороге, а Левушка емуподыграл, боялся, что ты сможешь узнать девушку, и услужливо преподнес нам всюэту чушь о привидениях. Годовщина смерти матери пришлась весьма кстати. Вобщем, разыграл все как по нотам.

— Она смогла вырваться, и они ее убили, —пробормотала я. Вернулся Ромка, сосредоточенный и бледный.

— Все так и есть, — сказал он мрачно. — ВашимИлларионовым милиция интересовалась, разумеется, без всякого толку. Матьдевушки говорит, что они расстались за три месяца до ее исчезновения. Левусчитает замечательным человеком, помогавшим ее дочери. Он ей звонил, утешал,последний раз всего несколько дней назад, предлагал свою помощь в розыскедочери.

— Ну, сволочь, — рявкнула Женька, я стиснулакулаки, чувствуя, как по моим щекам катятся слезы.

— Анфиса, — обнял меня муж. — Пожалуйста…

— Я могла ее спасти. Она увидела меня в окно… если б яне испугалась, как последняя дура…

— Наше счастье, что испугалась, — покачал головойРомка. — Не то трупов было бы не один, а три.

— Но почему труп? — возмутилась Женька. —Может, она еще жива? Вдруг она где-то в подземелье…

Ромка покачал головой:

— Очень жаль, но это невероятно. Они просто не моглиоставить ее в живых. Скверно то, что, пока труп девчонки не найдут, прижать этусволочь мы не сможем. А труп найти не так просто, возможно, придется перерытьвесь остров. Есть еще озеро. Одно хорошо: вряд ли они смогли ее вывезти сострова. Поехали.

— Куда? — ахнула Женька.

— На остров, естественно, — пожал плечами РоманАндреевич. — Я позвонил кое-куда, нас ждут.

И мы поехали. Сидя на заднем сиденье, обхватив свои коленируками и глядя в окно, я в который раз перебирала все обстоятельствапроисшедшего и где-то через пару часов сказала тихо:

— Я знаю, где ее искать.

Ромка нахмурился, а Женька схватила меня за руку.

— Шутишь?