подложенной под него запиской. А вокруг - с десяток игральных карт, также прикрывающих свои собственные записки.

Но сперва тот самый стаканчик.

Судорожно опущенная в карман рука подтвердила, что лайты на месте, словно произошедшее действительно было лишь сном или наваждением. Но тогда что в напёрстке? Аккуратно выдернутая из-под загадки записка, стоило раскрыть, повторила последний вопрос ведьмы:

«Доставишь ли ты груз?»

Зло скомкав бумажку, Пёс рывком поднял стаканчик, заявляя сам себе - да, доставит! Только вот содержимое заставило непоколебимую веру дрогнуть, будто четвёртого отрывка удачи у него всё же не нашлось…

Считай, те же лайты - но их полная противоположность, эссенции Тьмы. Словно три светящихся шарика оказались осквернены и сменили сторону. Почти что намёк на что-то… Или угроза. Как минимум, убрать их стоило в противоположный карман, нежели уже занятый их антиподом. Чтобы не вступили ни в какую реакцию или конфронтацию…

Хотя, если так задуматься, то дарки - если именовать их аналогично лайтам, эссенциям света по факту - должны обладать и схожими с лайтами свойствами, даже если и противоположными. К примеру, при употреблении внутрь наносить организму непоправимый вред вместо лечения…

А ещё Пёс никогда ранее не задумывался, что раз имеются лайты и Тьма, то аналогично найдутся дарки и… Свет?

Свет не как незримый объект поклонения церкви света, не как нечто само собой разумеющееся или свет солнечный, научный, а именно что…

Свет.

Сбивая с непривычных, разрушающих привычную картину мира мыслей, из записки на центр стола выпала карта, один в один разложенные вокруг. Но едва ли карты с подобным рисунком можно найти в обычном магазине. Что рисунки, что надписи насмехались над зрителем, вкладывая свой собственный посыл.

И если начинать круг с самого верха, полночи и полудня, начала любого дня…

Карта треф, с подписью Туз по верху и Творец по низу. Под Тузом согнувшийся над книгой парень, чьи очки блестят, отражая сложные формулы и неясные символы. Под Творцом раскинувший руки силуэт в мантии, вокруг которого витают уже воплощённые в реальность чертежи и механизмы.

И в подобном духе вся колода.

Бубны Король-Кровосос - аристократ, попивающий бокал вина возле камина в компании высокородной дамы, и он же, но вонзивший отросшие клыки в недавнюю собеседницу на фоне потухшего огня и неаккуратного пятна крови на щеке.

Черви Дама-Дьяволица - скромная, прячущая в тряпье своё тело монашка среди молитвы, и обольщающая в тёмном углу мужчину суккуба с рогами, хвостом и красной кожей, в минимуме ткани.

Пики Валет-Волк - избитый в переулке мужчина, возле которого скулит окровавленный щенок, и большой и злой серый волк, зажавший в другом переулке несколько бандитов с цепями и кастетами.

Непонятная масть наполовину из символа треф, а на вторую из черви, Девятка-Двойняшки - девочка среди леса, склонившаяся к своей бездыханной сестре, пока к ним подступает черта, и вот уже они вдвоём, крепко держась за руки, выходят из деревьев к закутанной в плащ фигуре с посохом.

Восьмёрка-Ведьма со стёртой от времени мастью - гадальный шар занял обе половины картинки. Различается лишь изображение внутри - одинокая сгорбленная фигура на склоне горы, окружённая шарами света, но преисполненная невидимой тоской, и тот же усталый силуэт в тёмной комнате и с тенями за спиной, словно поддерживающими, но в этот раз на лице ведьмы царит мягкая улыбка…

И всё.

Семёрка и шестёрка оказались перечёркнуты и закрашены, отчего разобрать масть и изображение невозможно. Осталась лишь карта в центре, та, что выпала с ещё одной запиской.

Джокер. Радужный. Но силуэт покрытого то ли смолой, чернилами, или чем ещё человека, осматривающего собственную запятнанную руку, будто не в силах узнать её.

Доставщик. Бесцветный. И крошечный человек, буквально придавленный весом огромного баула на спине, но упрямо ползущий дальше в гору, несмотря на град, ветер и тянущие назад цепи, покрытые кровью.

И снова записка:

«Правда часто режет глаза, терзает сомнениями, делает бессмысленными старые приоритеты. Разрушает всё что дорого, открывая под блеском золота тёмную гниль. Так что никто не станет тебя заставлять. Лишь ты сам вправе решать, чьи карты узреть с обратной стороны»

Курьер вновь оглядел колоду, включая центральный козырь, что манил сильнее прочих, будто всё тем же неясным внутренним чувством, уже прошедшим. Просто перевернуть, верно? И тогда он узнает нечто о… Себе. А заодно может раскрыть секреты и циркачей.

Ведь совпадения слишком очевидны чтобы быть случайными.

Возможно, ситуация в корне иная, нежели он себе представляет, возможно принятая им позиция в корне неверна и ему и миру необходимо иное решение, возможно даже засевшая в нём Тьма…

Эту мысль пришлось продавливать через себя и через силу.

Как и упоминала старуха - бояться, бороться… Принять? Потянувшаяся было к карте рука вздрогнула. И испуганно отпрянула обратно. Порой для веры нужно нечто большее, чем просто полубезумные слова первой встречной старухи.

Всё же, изображения весьма условные и их едва ли можно привязать к чему-то или кому-то, даже при таких намёках - оно станет желаемым, принятым за действительное. При его-то нежелании усложнять дальнейшую доставку ещё больше. Да и в его ли возрасте верить в какие-то сказки и россказни, а тем более искусным картинкам, творению циркачей, что по своей натуре обманщики?

«Свою» карту Пёс забрал, не переворачивая. Остальные, ушёл, не трогая.

…

- Дамы и господа, мы рады приветствовать вас на нашем представлении! Стоило больших трудов добраться к вам, но мы стойко перенесли все тяготы и лишения, лишь бы попасть в ваше общество! Некоторые из вас уже успели заскучать, но мы смиренно просим одолжить нам ещё немного вашего терпения - потому как обратный отсчёт до величайшего шоу новой эры стартует уже с минуты на минуты…

Взлохмаченный Жуль выключил микрофон и упал, тяжело дыша - несколько часов беготни по различным организаторам и частным лицам, добиваясь от них добросовестного исполнения контрактных обязанностей, и вместо отдыха из ада бумажно-договорной волокиты он попал в место не менее ужасное, подхватив задорными речами и обещаниями внимание зрителей, что уже заждались. А теперь владел едва ли парой минут перерыва перед началом представления.

- Пить! - Требовательно протянул он руку в сторону.

Находившаяся тут же за центральной ширмой Мия - а