сломя голову погнали спасать технику. Сначала маршрут вел через насыпную проселочную дорогу, а потом мы вдруг выехали чуть ли не на гоночное шоссе прямо посреди частного сектора, где сразу же уперлись в высокий каменный забор. Со склона было видно, что впереди по горе распласталась одна из самых огромных вилл всего Сан-Хуан-дель-Сура, а рядом у ворот красовались какие-то совершенно безумные, как для Никарагуа, машины — новый «Порше 911» и суперкар «Макларен» ярко-желтого цвета.

— Губа не дура у твоего дрона, — задумчиво резюмировал я, — с такими хозяевами договориться будет непросто.

Но Адама этот размах, видимо, совершенно не смущал — он уже стоял и лупил в двери, откуда раздавался злобный лай серьезных сторожевых собак. Спустя пару минут послышалось медленное шарканье, дверь аккуратно отворилась, и из-за нее высунулось маленькое личико пожилого мужчины, из-за спины которого выглядывали два злых добермана.

Наше счастье, что хозяев не было дома и ребята из стаффа согласились поискать камеру, хоть внутрь нас и не пустили. Помогло то, что последний скрин запечатлел какую-то деревянную лестницу, и работники сразу узнали место и пошли искать потерю у гостевого дома — иначе там можно было три дня прочесывать территорию.

Закончив эпопею с дроном, мы решили одним днем сгонять в знаменитый никарагуанский город Гранаду, чтобы уже к вечеру вернуться обратно в отель. Новый город показался очень приятным: разноцветные одноэтажные домики с покатыми крышами, расписанные сюжетными граффити стены, балконы с коваными оградами и лошади, жующие сено на центральной площади. Мы в очередной раз случайно попали на какой-то праздник, толпы людей вокруг праздно шатались, выкрикивая песни под гитару и жуя сочные экзотические фрукты.

Красота и дружелюбие вокруг не растопили льда — мы просто молча гуляли по пестрым улочкам, ели в кафешках, снимали все это действо на камеры, не перекидываясь ни взглядом, ни словом. По дороге обратно — в Сан-Хуан-дель-Сур — мы оказались в длиннющей пробке, которая после двадцати тысяч шагов по Гранаде и трехсот километров в пути была совсем некстати. Хотелось в душ, спать, есть, а не сидеть и смотреть на недовольное лицо Адама на пассажирском сиденье. К моему удивлению, терпеть долго не пришлось. На очередном светофоре, где мы не сдвинулись с места, Адам вдруг резко попросил съехать к обочине и остановить машину. Как только я исполнил просьбу, он выскочил на шоссе и с психом крикнул:

— Все, я устал. Я ухожу. Я не намерен больше это терпеть. Завтра же улетаю! — От моего спокойного взгляда его разгоняло и трусило еще больше.

Я хотел сперва начать дискуссию о договоренностях. О том, как я на него рассчитывал и как он подводит меня и весь проект. О том, что я не смогу за два дня отыскать толкового оператора (это ж Никарагуа!). Или наконец о том, что два дня назад он запросил весь свой гонорар на две недели вперед, и я его честно выдал. А теперь он с ним линял. Но я обвел глазами вещи, которые он судорожно повыдергивал из багажника, перевел взгляд на него и спросил только одно:

— Ты уверен, Адам?

Мне показалось, что на миг его одолело сомнение — было явно видно, что ключевая цель состояла в этой истерике и теперь ему полегчало. Но, видимо, Адам быстро понял, что на следующий день история повторится и он будет взвинчиваться каждый раз, пока мы не разбежимся. Так что время пришло.

— Уверен, — уже заметно спокойнее кивнул он. — Я больше так не смогу.

Я подвез его к новому отелю, который он выбрал сам, помог выгрузить вещи, пожал руку — и с тех пор больше никогда его не видел.

Спасибо тебе, дружище. Как бы то ни было, но все равно спасибо.

Ты стал неотъемлемой частью этого пути и многому меня научил.

Эпизод с Адамом подкосил мои планы, но в целом наутро я почувствовал сильное облегчение — теперь не нужно никого уговаривать, ничего объяснять и испытывать постоянный гнетущий дискомфорт от того, что кому-то рядом все не нравится. Просто для Адама подобный изнурительный формат путешествий не подходит. И точка.

А с материалом я что-нибудь придумаю. Теперь до конца пути могу рассчитывать только на себя.

После завтрака я отправился на встречу к двум знакомым по онлайну, профессиональным путешественникам из Москвы и Киева — Диме и Саше. Очень интересные персонажи: начали путешествовать по миру давно, у одного — 180 посещенных стран, у другого — 150. Вдохновляются, реализовывают свои мечты — это круто. Но при этом с первого взгляда и первых рассказов становится заметно, что все это исследование мира превратилось в гонку, а парни, при всем отрицании этого, — в галочников. Отметился в стране за несколько дней — и готово. Не важно, сколько посмотрел, прочувствовал и узнал. Важно потратить как можно меньше денег, зачекинить как можно больше стран, и при этом желательно снять как можно больше девок. В такой вот веселой микросхеме живут ребята.

И я искренне считаю подобный лайфстайл гораздо более честным, чем прозябание в офисах в роли офисного планктона, работая на кого-то, на чьи-то цели за небольшую подачку в виде месячной зарплаты.

Несмотря на hardcore-цейтнот, я запланировал отправиться с парнями на пароме к магическому острову Ометепе в центре самого большого озера в Центральной Америке и остаться там с ночевкой. Разобравшись с билетами на паром и усевшись на пристани в ожидании судна, смотрю — опачки! — бутылочка рома в десять утра нарисовалась. «Ну, — думаю, — суровые тревеллеры ребята, придется соответствовать».

Удивительным в озере, к которому мы направлялись, было то, что волны в нем бушуют, как в море, а в глубинах водятся единственные в мире пресноводные акулы. Территория, на которой сейчас раскинулось озеро, раньше была большим морским заливом. Со временем проход к морю перекрылся сушей, и образовалось озеро, в котором до сих пор и живут акулы. Вскоре было обнаружено, что акулы-быки способны выпрыгивать из воды, подобно резвым лососям, преодолевая пороги быстрой реки Сан-Хуан, соединяющей озеро Никарагуа с Карибским морем. Для совершения полного перехода из моря в озеро акулам требуется от 7 до 11 дней — такой странности животного мира я нигде не встречал. Но это еще не все.

В центре озера лежит уникальный остров Ометепе — в переводе с языка науатль «место двух холмов». Он не просто имеет вулканическое происхождение — два действующих вулкана расположены друг напротив друга, а между ними умостилась полоска суши, на которой живут люди. Причем ранее Ометепе — это были